Антону Павловичу бывшие со мной только что напи­санные в Крыму свои вещи, думая его немножко развлечь... — это были ночью спящие большие корабли... Он попросил меня оставить их у себя.

Оставьте... Я еще хочу посмотреть их, один...— сказал он...

Антон Павлович собирался ехать в Москву. Я не советовал ему делать

этого — он выглядел совсем больным и сипло кашлял. За обедом он го­ворил мне:

Отчего вы не пьете вино?.. Если бы я был здоров, я бы пил... Я так люблю вино...

На всем лежала печать болезни и грусти.

Я сказал ему, что хочу купить в Крыму маленький кусочек земли и построить себе здесь мастерскую, но не в Ялте, а где-нибудь около.

Маша,— сказал он сестре,—знаешь что, отдадим ему свой участок... Хотите, в Гурзуфе, у самых скал... Я там жил два года, у самого моря... ■Слушай, Маша, я подарю эту землю Константину Алексеевичу... Хотите?.. Только там очень море шумит, «вечно»8... Хотите?..— И там есть малень­кий домик. Я буду рад, что вы возьмете его...

Я поблагодарил Антона Павловича, но и я у самого моря не смог бы жить,— я не могу спать такблизко от него, и у меня всегда сердцебиение...

Это была последняя моя встреча с А. П. Чеховым9.

После я жил в Гурзуфе и построил себе там мастерскую. И из окна моего был виден домик у скалы, где когда-то жил Антон Павлович. Этот домик я часто воспроизводил в своих картинах. Розы... и на фоне моря интимно выделялся домик Антона Павловича. Он давал настроение дале­кого края, и море шумело около бедного домика, где жила душа великого писателя, плохо понятого своим временем.

Меня ведь женщины не любят... Меня все считают насмешником, юмористом, а это не верно...— не раз говорил мне Антон Павлович.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 В этом отрывке две неточности. Одна — в гостинице «Восточные номера» жил Николай Чехов, а Антон Павлович часто приходил туда заниматься, так как обста­новка дома не давала ему возможности готовиться к экзаменам. Другая неточность — заканчивая Училище живописи, Левитан представил в Совет преподавателей картину на соискание большой серебряной медали, но одобрения Совета его картина не полу­чила.

2 В воспоминаниях, посвященных пребыванию в московском Училище живописи* ваяния и зодчества, Коровин так рассказывает о встрече с Чеховым после получения медали.

«Вскоре я получил серебряную медаль за живопись. Левитан тоже. В Училище- состоялся торжественный годичный акт. ... Мы тотчас поехали к Антону Павло­вичу Чехову — звать его в Сокольники. А. П. Чехов посмотрел на наши медали и сказал:

Ерунда! Ненастоящие.

Как ненастоящие! — удивился Левитан.

Конечно. Ушков-то нет. Носить нельзя. Вас обманули — ясно.

Да их и не носят,— уверяли мы.

Не носят!.. Ну вот. Я и говорю, что ерунда. Посмотрите у городовых, вот это- медали. А это что? — обман» (Константин Коровин. Случай с Аполлоном.— «Возрождение», Париж, 1931, № 2252, от 2 августа).

8 Затем в печатном тексте имеются слспа: «и он на настойчивые вопросы отвечал отдельными словами, повторяя, что у него нет убеждений, нет идей», отчеркнутые в- имеющейся у нас газетной вырезке рукою Коровина, а на полях им поставлен знак вопроса и написано: «Это уже редакция исправила, прибавила, но не так, не в тон».

4 В печатном тексте слово «темной» исправлено рукой Коровина на: «тайной».

6 В печатном тексте эта фраза заканчивается словами: «своеобразно красиво», которые зачеркнуты Коровиным и исправлены на: «модно тогда».

В печатных воспоминаниях Коровина рассказано еще об одном эпизоде из его встреч с молодым Чеховым. Этому эпизоду посвящен мемуарный очерк «Апельсины», опубликованный в газете «Возрождение», 1930, № 1916, от 31 августа. В нем идет- речь о прогулке Николая и Антона Чеховых, Левитана, Коровина и некоего Нович- кова в Петровское-Разумовское, во время которой Антон Павлович из озорства купил за три рубля полный лоток апельсинов, а затем начал продавать их по дешезке. За­тея эта кончилась тем, что вся молодая компания угодила в участок. Приводим отры­вок из этих воспоминаний, в котором Коровин излагает одно суждение Чехова:

«Слева протянулось большое поле Ходынское. Мы подходили к Петровскому дворцу. Я любовался архитектурой. Такие формы бывают на старых фарфоровых вазах, где пейзажи и все дышит радостью, обещанием чего-то восхитительного, фанта­стического...

О своем впечатлении я сказал Антону Павловичу.

Да,— ответил он,— вся жизнь должна быть красивой, но у красоты, пожалуй* больше врагов, чем даже было у Наполеона. Защиты красоты, ведь, нет».

В дальнейшем (с 1883 г. до весны 1904 г.) Коровин, быть может, встречался с Чеховым, но документальных свидетельств об этом нет. Дружеские же чувства к Чехову он, несомненно, продолжал питать, — это подтверждается следующим эпизо­дом: 3 декабря 1902 г. в Большом театре состоялся бенефис Шаляпина, после кото­рого Коровин вместе с друзьями отправился ужинать в ресторан Тестова, откуда была послана приветственная телеграмма Чехову; вместе с Шаляпиным, Горьким, Серовым* М. П. Чеховой, Буниным, Ключевским и др. ее подписал Коровин (М. П. Ч е х о- в а. Письма к брату А. П. Чехову. М., 1954, стр. 213).

Скрытая цитата из стихотворения Пушкина «Талисман» («Там, где море вечно плещет...»).

17 апреля 1904 г. Чехов писал О. Л. Книппер: «Художник Коровин, страстный рыболов, преподал мне особый способ рыбной ловли, без насадки» (XX, 273). Без сомнения именно тогда (а не в связи с премьерой «Вишневого сада» в январе 1904 г., как пишет в своих воспоминаниях К. С. Станиславский) Коровин сделал Чехову «чудесный подарок»—удочку («Чехов в воспоминаниях современников», стр.389).

Через несколько дней после последней встречи с Чеховым, Коровин и художник Н. А. Клодт, возвращаясь в Москву, оказались в одном вагоне с М. П. Чеховой. Она писала брату 13 апреля 1904 г. по приезде в Москву: «Ехать было чрезвычайна весело, дурили и хохотали всю дорогу. Коровин сидел с орденом Почетного легиона* барон все время острил. Уже в Севастополе у них не оказалось денег, они шарили друг у друга по карманам. У меня были мамашины деньги, и я предложила им взаймы. Опи обрадовались и взяли у меня. Коровин 3 руб. и барон 10 руб. На эти деньги они кормились до Москвы, подолгу сидели в вагоне-буфете. Завтра их жду к себе, обе­щали приехать — буду рада повидать их еще. Коровин написал еще много мелких этюдов, которые показал мне в вагоне. Есть два очень интересных этюда гурзуфских около нашей дачи» (М. П. Чехова. Письма к брату А.