Когда Элизабет вышла по делам в кухню, Кларк тоже поднялсяи, нагнав жену в коридоре, обнял за плечи и шепнул ей на ухо:

— Вот видишь, я же тебе говорил! Они просто друзья, такчто ты волновалась совершенно напрасно.

«Как можно быть таким слепым и не видеть даже того, чтотворится у тебя под самым носом?» — подумала Элизабет, а вслух сказала:

— Почему ты так решил?

— Взгляни сама: Джо обращается с Кейт, как с младшейсестрой, — подшучивает над ней, дразнит…

— К сожалению, я так не думаю. По-моему, они влюбленыдруг в друга, — ответила Элизабет, убедившись, что гости не могут ееслышать.

Сегодня у них собрались самые близкие друзья, и, насколькомогла судить Элизабет, Джо произвел на них весьма благоприятное впечатление. Носейчас ей было глубоко наплевать, удался или не удался вечер. Куда большеЭлизабет заботили намерения Джо в отношении ее дочери.

— А ты нисколько не изменилась, любимая! Ты — такая жеидеалистка и все так же романтизируешь самые обычные вещи.

— К несчастью, нет. — Элизабет вздохнула. —Мне скоро шестьдесят, Кларк, я старая, ворчливая, циничная и к тому же боюсь дочертиков… Я не хочу, чтобы он сделал больно нашей девочке, а он на этоспособен! Поверь мне, Джо может причинить Кейт страшную боль, а я не в силахэто предотвратить.

— Ты преувеличиваешь, дорогая. Я не сомневаюсь, что Джо— настоящий джентльмен.

А я в этом вовсе не уверена! К тому же от джентльменов тожебывают дети. — Элизабет зябко повела плечами, хотя в доме былотепло. — Главное, что он мужчина, Кларк, — привлекательный,знаменитый, романтичный. Кажется, Кейт интересует его не меньше, чем он ее, нов нем есть что-то такое… Он словно пережил какую-то трагедию, и рана, котораяосталась у него в душе, до сих пор не закрылась. Ты заметил, что он избегаетразговоров о своей семье, о своем детстве? Единственное, что он соизволил намсообщить, это то, что его родители погибли, когда ему было полгода. Но что былопотом?.. Одному богу известно, что ему пришлось пережить потом! Да и то, что ондо сих пор не женат, — и даже никогда не был женат — по меньшей мерестранно для тридцатилетнего мужчины.

Все это были вполне естественные вопросы; тысячи родителей,если только они нормальные, заботливые родители, задают их, прежде чем вручитьсвое единственное дитя незнакомому мужчине. Но Кларк по-прежнему считал, чтоЭлизабет зря беспокоится.

— Должно быть, Джо был слишком занят, — сказалон. — Ему пришлось очень много работать, чтобы стать тем, кем онстал, — знаменитым летчиком, одним из лучших в стране. Немудрено, что емубыло не до женитьбы.

Так ни до чего и не договорившись, Кларк и Элизабетвернулись в гостиную. Кейт и Джо сидели вместе в уголке; казалось, они былипоглощены каким-то интересным разговором, но Элизабет достаточно было один развзглянуть в их сторону, . Чтобы все ее подозрения тотчас вернулись. Материнскоесердце трудно обмануть, а оно подсказывало: она не ошиблась. Ни Кейт, ни Джо,казалось, не замечали, что происходит вокруг. Судя по выражениям их лиц, повзглядам, по жестам, они были сейчас одни в целом свете, и Элизабет поняла, чтоопоздала. Ничего поправить было уже нельзя. Ей оставалось только молиться.

В пятницу после Дня благодарения Джо зашел за Кейт, так Какони договорились провести вечер вместе. Они немного Погуляли по паркуБостон-Гарден, попили чаю в «Ритце», и Все это время Кейт развлекала Джорассказами о том, как она ездила с родителями в Гонконг и Сингапур. Джо слушалвнимательно, сам рассказывал о своих приключениях, шутил и смеялся вместе сней. Любой, кому приходилось сталкиваться с ним, вряд ли узнал бы его сейчас.Джо казался совсем другим человеком: раскованным, разговорчивым и веселым. Отего всегдашней замкнутости не осталось и следа и Кейт только удивлялась просебя, что могло с ним случиться.

Ближе к вечеру они поужинали в ресторане, а потом Джо повелее в кино. Показывали фильм «Гражданин Кейн», который обоим очень понравился.Была почти полночь, когда Джо наконец отвез ее домой.

— Спасибо, я прекрасно провела время, — сказалаКейт, прощаясь с ним у крыльца, и нечаянно зевнула. — Прости, ничего немогу с собой поделать.

Джо улыбнулся.

— Мне тоже было очень приятно увидеться с тобой.

Казалось, он хотел добавить что-то еще, но передумал, иКейт, кивнув, поднялась на крыльцо. Закрыв за собой дверь, она повернулась иувидела мать, которая стояла на верхней площадке лестницы, ведущей на второйэтаж. В руках у Элизабет была тонкая фарфоровая чашка, словно она собиралась вкухню, чтобы набрать воды на ночь.

— Ну, как погуляли? Весело было? — спросилаЭлизабет, стараясь выглядеть не слишком обеспокоенной.

На самом деле ей очень хотелось знать, что говорил Джо и непытался ли он обнять или поцеловать Кейт. Однако, следуя примеру мужа, онарешила ни о чем не расспрашивать дочь.

— О, мам, все было просто замечательно! —откликнулась Кейт.

На лице ее появилось мечтательное выражение — общество Джобесконечно ей нравилось, и она жалела, что прогулка закончилась так скоро. Кейтдаже не верилось, что сегодня она встречалась с ним всего в четвертый раз вжизни. Ей казалось, она уже давно и хорошо знает его, хотя в этом, наверное,были «виноваты» письма, которыми они обменивались. Благодаря им Джо стал ейближе и понятнее, так что Кейт почти не ощущала двенадцатилетней разницы ввозрасте. Больше того: по временам он казался ей совсем юным — такимиискренними и порой наивными были его послания к ней.

— Ты встречаешься с ним завтра? — негромкоспросила Элизабет.

Кейт могла бы солгать, но только кивнула в ответ.

— Надеюсь, он не собирается катать тебя на самолете?

— Конечно, нет! — выпалила Кейт, чувствуя, чтокраснеет.

Впрочем, она почти не солгала. На протяжении всегосегодняшнего дня Джо даже не вспоминал о самолетах, что было для него поменьшей мере необычно. Кроме того, в воскресенье он должен был вернуться вКалифорнию, следовательно, времени на полеты у них все равно не оставалось.

Пожелав матери спокойной ночи, Кейт поднялась к себе вспальню. Ей многое нужно было обдумать и решить, и в первую очередь — как онаотносится к Джо. Возможно, это пока было не так уж и важно: ведь он до сих порне сказал и не сделал ничего выходящего за рамки простой дружескойпривязанности, — однако Кейт хотела разобраться в себе. Она по-прежнему незнала, влюблена ли она в Джо и влюблен ли он (ну хоть немножко!) в нее.Единственное, что было, кажется, очевидно для обоих, так это странное иневероятно сильное влечение, которое они испытывали друг к другу…

На следующее утро, когда Кейт направлялась в кухню, чтобыперекусить, в коридоре зазвонил телефон. На часах была половина восьмого, ееродители еще спали, и Кейт со всех ног бросилась к аппарату, чтобы звонок неразбудил их. Она не знала, кто может звонить в такую рань и зачем, и быланесказанно удивлена, когда в трубке раздался голос Джо: