или даже относительно высокой руки попа мог не опасаться последствий — но вот всем, кто ниже по социальной лестнице, шутить с подобным не стоило.

Поэтому когда я, даже не думая скрывать свои действия, закружил вокруг себя могучую, переполненную маной магию, творя начальные такты атакующего заклинания седьмого ранга, они даже не сильно встревожились. Видимо, решили что я готовлю новую защиту, или были уверены, что я не рискну нападать на явно очень высокопоставленного иерарха Православной Церкви…

Несмотря на то, что старик намного меня начал готовить свою вторую атаку, первым завершил плетение именно я. Незримый, но от того не менее опасный удар пришелся не по самому чародею, а прямиком по его ауре, заставляя ту вскипеть, перемешаться и покрыться крупной рябью. Почти заготовленное заклинание старика мигом рассеялось, создав почти безобидный выброс сырой, не оформленной маны.

— А-а-а-а-а-а! — взревел он, рухнув как подкошенный.

— Аристарх Николаевич! — возмущенно взревел стоящий впереди всех Старший Магистр в черной, бархатистой рясе, на изготовление которой пошли явно очень дорогие ткани из шерсти сильных Разломных тварей. — Что вы себе…

— Закрыли рты, скоты безмозглые! — заорал я в ответ. — Петр, забери с нами и проследи что бы эта заготовка на человека не приходила в себя ближайшие часы. Если кто-то из вас, недоумков, попытается нам помешать — я больше церемониться не буду. Убить не убью, но покалечу как следует!

Церковники явно не ожидали такой ярости и напора с моей стороны. Видимо, раз всё это время я был вежлив и терпелив, они приняли мою вежливость за слабость. И потому мы с моим

и вассалами и парой пленников ушли в направлении наших гвардейцев раньше, чем те опомнились и рискнули вмешаться…

Глава 8

Мы спешили, как могли — всё же церковники в любой момент могли опомниться от столь бесцеремонного похищения одного из своих лидеров — и тогда нападение четверки убийц-Архимагов показалось бы нам цветочками. Боевых экзорцистов в нашем войске сотни — и они, в отличии от простых монахов и священнослужителей, обладали вполне себе достойным уровнем боевой подготовки. Не только для борьбы с темной магией, а с любым противником в целом — как-никак у Православной Церкви вполне себе хватало врагов из числа тех, против кого их небесные покровители помогать своим последователям не стали бы. Святая Магия тут им не помощник…

А уж сколько дворян и солдат может откликнуться на их клич даже думать не хочется. Решись они обострить конфликт и навалиться на меня изо всех сил — не факт, что даже я один сумел бы в итоге вырваться и сбежать. Об остальных моих людях и говорить нечего…

Десять минут спустя перед нами появились ровные, по линеечке ряды шатров, украшенных моим гербом. Сейчас здесь собралась внушительная сила — шесть сотен гвардейцев из числа набранных ещё в Александровской губернии и уже семь сотен местных новобранцев — в течении последних четырех дней немало магов и толковых бойцов, стекавшихся к нашему лагерю, решились попроситься ко мне на службу. И около полутора сотен мы приняли — лучших из тех, кто пришли к нам. Благо возможность выбирать была…

Вот эти люди против меня точно не пойдут. Даже если в целом будут разделять позицию церковников — они принесли вассальные клятвы, причем ещё и завязанные на магию, так что последствия предательства для них могут оказаться даже похуже смерти в бою…

— Ротных ко мне! — рявкнул я ближайшей группе караульных. — И всех старших командиров особых отрядов. Совещание в моем шатре через двадцать минут. Немедленно!

Бойцы меня порадовали дисциплинированностью и исполнительностью — вот их пятерка стояла, уставившись на неожиданно ворвавшуюся компанию, а две секунды спустя уже бегом несутся по улочкам нашего лагеря, спеша добраться до командиров. Я же, вместе со своими спутниками, неотступно следующими за мной, взлетел чуть выше лагеря и полетел напрямик в центр, где был разбит самый большой из шатров. Мое походное жилище на случай ночевок на земле, которое в основном служило штабом наземным войскам моей гвардии.

У входа стояла пара крупных, даже на фоне остальных моих бойцов, гвардейцев. Вооруженных даже лучше прочих моих ветеранов — в том плане, что артефактов при себе у этой парочки было при себе столько, что они и четверке сильных Мастеров или средней паршивости Младшему Магистру могли в случае надобности убедительно и доходчиво пояснить, что такое хорошо, а что такое плохо. Надо же, даже не знал, что в моих рядах уже есть такие группы бойцов, запакованные по уши в трофейные артефакты. Все же я был бесконечно прав, решив прихватить с собой Дениса Добровольского — одного из десятки пришедших ко мне службу дружинников Шуйских. А ещё предоставил ему почти неограниченную власть в деле повышения общей эффективности гвардии…

Парочка бойцов, напрягшихся при нашем появлении, узнала меня и Петра, после чего мгновенно вскинулись, бодро гаркнув:

— Здравья желаем, ваши милости!

— Вольно, бойцы, — кивнул я и первым вошел внутрь. Здесь обнаружились шестеро Адептов, двое Мастеров и Младший Магистр, возящиеся с картами, десятками различных документов и прочей, без сомнения, весьма важной, но такой нудной и выматывающей бюрократией. На мое появление они отреагировали с лёгким запозданием, но стоило одному из Мастеров поднять голову и узнать во мне Главу Рода, как они поспешно вскочили и поздоровались. Младший Магистр, очевидно руководивший всей этой командой, даже попытался доложить о текущем положении дел, но я махнул рукой, сразу же прервав его.

— Как я вижу, тут уже трое из тринадцати ротных, — заметил я. — Что ж — постарайтесь как можно быстрее собрать здесь всех остальных командиров — от сотников до командующих особыми отрядами. Через пятнадцать минут — совещание, здесь же. А ещё объявите боевую тревогу — пусть лагерь как можно скорее подготовится к обороне.

— От кого, ваша милость⁈ — растерянно уточнил один из Адептов. — Мы же среди своих!

— Вот именно от своих и готовьтесь, — глянул я на него. — И не пускать в лагерь никого из посторонних. Вообще никого без моего разрешения! Готовьтесь всерьёз — я не могу поручиться, что на нас нападут, но и в обратном не уверен. Над лагерем скоро зависнут «Змей», эсминец «Красотка» под родовым знаменем Романовых, и четверка наших фрегатов. Любые другие суда, коли сюда сунуться, предупредить о запрете с моей стороны, и если они вас