Нет, это все равно списывание, Мэйв. Ты списываешь у своей лучшей подруги без ее разрешения.

Но она все равно бы не возражала. Она же предлагала позаниматься со мной, а это как бы то же самое. Она просто делится со мной своими знаниями. Не будет же ничего плохого, если я позаимствую кое-что из ее размышлений. Кроме того, остальную работу я написала сама.

Примерно так же я успокаиваю себя, когда мы переходим к следующему предмету.

И еще к одному.

Но как нож, погруженный в руку Фионы, меня гложет подспудная мысль о том, что если что-то не представляет проблему сейчас, то это еще не значит, что не будет никаких проблем потом.

В среду утром нас обеих вызывают в кабинет мисс Харрис. Фиона не столько напугана, сколько озадачена. Вряд ли ее когда-нибудь раньше «вызывали в кабинет директора», разве что для получения какой-нибудь награды за чистописание. Мисс Харрис заставляет нас сесть перед ней, и садится сама, сложив руки перед собой, как будто играя роль выступающего по телевизору президента.

– Девочки, – медленно начинает она. – Думаю, вы знаете, почему вас вызвали.

Мы молчим. Фиона не имеет о происходящем ни малейшего представления.

– Передо мной сидят две очень разные девочки, – продолжает мисс Харрис.

Обычно такие мелодраматические фразы из уст учительницы вызывают у меня желание рассмеяться. Она говорит словно судья из реалити-шоу. Но сейчас меня сковывает паника, и я цепляюсь за сиденье, пытаясь удержаться в вертикальном положении.

– Мэйв, ты бывала здесь неоднократно. Очень часто, с самых первых дней обучения в этой школе. Ты всегда была нарушительницей спокойствия. Но в конце прошлого семестра я подумала, что, возможно, Фиона окажет на тебя положительное влияние. Все учителя говорили, что твой нрав улучшается.

«Твой нрав улучшается». Как будто я какое-то домашнее животное.

– А ты, Фиона – одна из самых прилежных и умных девочек. Тебя всегда было приятно видеть в классе, ты всегда помогала другим. Никого не задирала, не хулиганила. И много занималась дополнительно… театральным мастерством. Этому мы тоже уделяли внимание. Мы всегда уделяем повышенное внимание нашим стипендиаткам, всегда надеемся, что они достигнут всего, на что способны. Поэтому нам было очень приятно наблюдать за твоим развитием.

Рот Фионы дергается. Миссис Харрис никогда не говорила обо мне ничего даже отдаленно такого же хорошего, но Фиона реагирует так, как будто ее ведут на виселицу.

– Именно благодаря твоей безупречной репутации, Фиона, я даю тебе шанс признаться.

Фиона оглядывается по сторонам, словно в поисках скрытой камеры.

– Вы о чем, мисс Харрис? Я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите. Вы что, снова хотите обвинить Мэйв в воровстве?

В этот момент у меня разрывается сердце. Мы обе помним прошлый семестр, когда ко мне таинственным образом вернулись карты Таро, и мисс Харрис сделала мне замечание за то, что я якобы залезла к ней в ящик стола. Фиона была потрясена и с тех пор затаила злобу на Харрис.

Мисс Харрис бросает на Фиону недовольный взгляд.

– На твоем месте я бы не говорила таким тоном, Фиона.

Последние две ночи я беспокойно ворочалась, сжимая в руках кристаллы, которые Нуала дала мне против кошмаров, постоянно думая о том, что мой обман вскроется. В день экзамена мне удалось убедить себя, что я изменила ответы Фионы настолько, что никто не заметил. Но потом каждый час был мучением. Конечно, учителя заметят. В шестом классе осталось так мало девочек, что они обязательно обратят внимание на две одинаковые работы.

– Мисс, я знаю, почему я здесь, – говорю дрожащим голосом. – И я хочу взять на себя всю ответственность.

– Ты что, Мэйв? – удивленно спрашивает Фиона, поворачиваясь ко мне. – Что происходит?

Нужно было признаться ей. Без вариантов. Если бы я все рассказала, мы бы заранее спланировали выход из такой ситуации. Но почему-то мне подумалось, что, если я благородно «пожертвую собой» перед мисс Харрис, Фиону это впечатлит настолько, что она мне все простит.

Теперь я понимаю, что это была ужасно глупая идея.

– Я списала у Фионы, – говорю я, стараясь не пересекаться взглядом с подругой. – Она об этом ничего не знает. Извините. Я просто хотела оказаться в одном классе с подругой. Я не хотела быть в группе… для отстающих. Мне и вправду очень жаль, мисс.

Челюсть Фионы отвисает, она пытается понять, что происходит. Выражение недоумения на лице сменяется выражением гнева.

– Очень благородно с твоей стороны, Мэйв, – холодно говорит мисс Харрис. – Но, боюсь, твой вариант не пройдет. Вам по-прежнему нужно многое объяснить.

Я не понимаю ее. Разве этого не достаточно? Я плохая, Фиона хорошая. Извините ее и накажите меня.

– Я не понимаю, что вы хотите от меня, мисс.

– Прежде всего объяснить, как у вас это получилось. Я наблюдала за вами на протяжении всех тестов, а вы с Фионой даже рядом не сидели. Ты не могла просто заглянуть в ее работу. Это невозможно.

Наступает тишина. Оранжевый свет Фионы горит так ярко, что я могу видеть его, не фокусируясь; он прожигает мне веки как аллергическая реакция.

– Ну, расскажите, как вы это сделали. Как вам удалось работать вместе?

Мы с Фионой продолжаем молчать. Этого я не предусмотрела. Я предполагала, что учительница настолько рассердится на меня за то, что я сделала и почему, что не станет интересоваться, как я это сделала.

– Девочки, я могу продержать вас здесь целый день. Вы должны понимать, что сейчас у вас экзаменационный год. Если вы придумали какой-то особый способ обмана, то, скорее всего, поделитесь им с другими. И если на выпускных экзаменах школа Святой Бернадетты окажется вовлеченной в скандал со списыванием, мы потеряем аккредитацию. А это очень, очень, очень серьезно. Но если вы расскажете об этом мне сейчас, наказание будет не таким суровым.

Я настолько сильно прикусываю губу, что ощущаю вкус крови. Почему я настолько глупа, что даже не удосужилась подумать об этом? Неужели нам придется рассказать мисс Харрис о наших способностях?

И тут вдруг заговаривает Фиона.

– Мисс Харрис, извините. Мы поступили плохо, – спокойно начинает она. – Как сказала Мэйв, мы хотели оказаться в одном классе. Я расскажу вам, как мы это сделали.

Фиона, нет!

Мисс Харрис слегка наклоняется вперед в ожидании.

– Я подкладывала блокнот под листок, на котором писала ответы, – медленно говорит Фиона. – А когда писала, то сильно нажимала ручкой, чтобы в блокноте отпечатались слова. Сделав часть работы, я пошла в туалет и спрятала вырванные из блокнота листы за