Но дальше стало еще хуже. Едва я распутала несносного ворона, освободив его от своих волос, схватила его за слишком уж крупное для птицы тело и оттянула в сторону, как этот засранец…

…нагадил мне на платье.

— Ах ты, — захлебнулась я возмущением, невольно выпрямляясь во весь рост.

А ворон хмыкнул, невозмутимо бросив:

— Что поделаешь, у птиц это непроизвольно. Ты не знала?

А сам глядел на меня такими наглыми зелеными глазами, что, клянусь, я нутром чувствовала, что произвольно, очень даже произвольно!

— Да ты специально!!! — выкрикнула я в сердцах, отбрасывая птицу и пытаясь вытереть платье лопухом.

Теперь на голубом подоле было не только белое пятно, но и зеленое. В разводах от травы.

— Девушка, вы в порядке? — в этот миг я услышала голос со стороны дороги, с которой вдруг подозрительно перестал раздаваться стук колес.

Сердце упало куда-то вниз, казалось, все во мне обмерло и покрылось инеем позора. Я медленно повернула голову к тракту, пытаясь одной рукой пригладить волосы, которые из-за белой пудры теперь стояли вверх колом, будто их воском напомадили, а второй рукой скрывая позади себя испачканный кусок подола.

Лицо стремительно наливалось краской.

Хмуря свалился под куст, откуда доносился мрачный вороний хохот.

— Я тебя придушу, — пробубнила я сквозь зубы.

— Что, простите? — переспросила мужчина, высунувший голову из кареты.

На волосах цвета ржи сверкал тонкий обруч золотой короны.

— Ничего, ваше высочество, — проговорила я нервно, совершенно не зная, что теперь делать.

Мой план был жестоко провален.

В этот момент до меня наконец-то дошло, что, вообще-то, следовало бы поклониться наследнику престола, как-то выразить свое почтение и безмерное восхищение… Но как теперь это сделать-то, после того, что тут учудил Хмуря, чтоб его енот обглодал?

Я перестала приглаживать волосы, все равно, судя по всему, это был дохлый номер. Меня уже не спасти. Чуть оттянула чистую половину подола и склонилась в низком поклоне.

Понятия не имела, как правильно это делается, поэтому постаралась присесть пониже.

— Еще ниже, недоведьма! — раздалось сдавленное из кустов, и я подумала, что ворон, вероятно, хоть и решил угробить мне все дело, но, по крайней мере, не желает видеть меня казненной. И склонилась еще ниже. — Еще!

В общем, в результате, поднимаясь, я потеряла равновесие, зацепившись за ветку куста. И, честное слово, полагаю, что мое бренное тело, покрытое позором, в конце концов просто упало бы в траву. Клянусь, я бы уже и подниматься не стала. Так бы и лежала.

Но в последний момент крепкая мужская рука схватила меня за запястье и подняла вверх. Потом я почувствовала, что другой рукой мой неожиданный спаситель обхватил мою талию и прижал к себе.

— Ваше высочество, что вы, позвольте я разберусь с этой девицей! — раздалось где-то в стороне.

И когда я наконец-то оказалась в состоянии осмотреться по сторонам и понять, что вообще происходит, оказалось, что меня обнимает сам принц.

Тут же бросило в жар.

И в ужас.

Сам принц Альфиан Златоносный! Сын Джоксара Лютоглавого и единственный наследник престола!

А позади него неловко выбирался из кареты какой-то грузный придворный. Он поправлял на лысеющей голове кудрявый белый парик, съехавший набок, и что-то возмущенно охал.

Принц же оказался молодым сильным мужчиной лет тридцати, с короткими светло-русыми волосами, на солнце переливающимися золотом. Он широко и открыто улыбался, глядя на меня и будто не замечая, как ужасно я выгляжу.

— Что с вами случилось, прекрасная лесная дева? — спросил он, находясь так близко, что кому-нибудь другому я могла бы от неожиданности и пощечину влепить.

С принцем, конечно, так поступать не стоило. А вот ответить что-то вразумительное было нужно! Еще как нужно, учитывая, что я бубнила что-то невнятное.

Его высочество Альфиан явно чувствовал себя вполне в своей тарелке, осмотрев сперва мое лицо, затем опускаясь взглядом на декольте платья. Довольно скромного, кстати, платья! Вырез там был неглубокий, простой. Однако только сейчас я поняла, насколько плотно и качественно лиф демонстрировал все изгибы моего тела. А алая роза, которую я прилепила, чтобы немножко украсить себя, и вовсе акцентировала взгляд только на груди.

— Я… эм-м-м… в общем…

Собственно, пока я что-то мямлила, Альфиан Златоносный, судя по всему, вполне наслаждался происходящим.

— Ваше высочество, позвольте я… — Тем временем из кареты почти вылез толстяк.

— Оставайтесь на месте, гранд Беньехо, я способен справиться с лесной нимфой и сам, — бросил принц через плечо и подмигнул мне. — Нимфа ведь не планирует убивать меня, верно? — со смешком уточнил он, невозмутимо убрав с моего лица перепутанную прядь волос, и, не дожидаясь ответа, спросил: — Что с вами приключилось, ронна?

— Воры, — невнятно каркнул из кустов Хмуря.

Этот звук был похож то ли на чих, то ли на хрип, то ли на карканье.

К счастью.

— Что? — заоглядывался по сторонам мужчина, не понимая, что это было вообще.

Хмуря затих.

Я побагровела, старательно делая вид, что кашляю в кулак.

— Простите, ваше высочество, — проговорила я немного нервно, — на меня напали разбойники. Все украли, карету… увели. Мне чудом удалось сбежать.

— Разбойники? — взвизгнул за спиной толстяк. — Говорил я его величеству, чтобы назначил нам мага в сопровождение! Ну разве это можно, чтобы наследник престола ездил по лесу совсем один?!

Альфиан на это только усмехнулся, наконец помогая мне выбраться из кустов, но так и не отпуская до конца. Он уже, к счастью, перестал меня обнимать, но я все еще была в ужасе оттого, что он стоял от меня на расстоянии всего полуметра. Сцепив руки за спиной, он будто нарочно не желал отходить, то и дело глядя на мою… розочку.

— Бросьте говорить глупости! — невозмутимо ответил он тем временем тому самому гранду Беньехо. — Я не один, а с вами. Кроме того, нас сопровождают четверо офицеров, а сам я прекрасно могу за себя постоять.

С этими словами он хлопнул ладонью по усыпанной каменьями рукояти шпаги, что висела на дорогущем ремне с золотыми вставками.

— Значит, разбойники, — кивнул он, возвращаясь к разговору со мной. — Очень сожалею и надеюсь, что негодяи никого не убили из ваших близких, ронна…

— Ронна Мартелла Довилье, — ответила я, склонившись в поклоне и снова пытаясь одной рукой спрятать грязный подол.

Единственное, что спасало меня от окончательного позора, это то, что пятно спряталось в складках. А то, если подумать, хороши же были разбойники! Молодой деве попортили прическу, нагадили на платье и были таковы! Тоже мне, ограбление…