Годам к двадцати пяти, уже живя в однойквартире с Томочкой, я очень хорошо представляла, чего хочу[2]:большую, тридцатиметровую комнату. Стены светлые, занавески и ковернежно-зеленого цвета. Такого же оттенка и накидка на огромной кровати. Никакихраскладных диванов, на которых я сплю всю жизнь, только «стационарная» кровать,с горой подушек и теплых пледов. А около нее должна стоять большая тумбочка суютной настольной лампой. На одной стене – книжные полки, на другой – картины…Парочка кресел, торшер… Мечтать не вредно, никогда у меня не будет подобнойкомнаты. Но сейчас я воочию увидела ее, только принадлежит она Вадиму. Впрочем,было тут то, что ни при каких обстоятельствах не оказалось бы в моей спальне. Вправом углу громоздился черный концертный рояль, около него стоял пюпитр снотами, рядом, на специальной подставке, лежала скрипка.

– Когда я вам понадоблюсь,позовете, – шепнула домработница и исчезла.

– Вы ко мне? – раздался с кроватитихий голос.

Я подошла ближе. В горе подушек, укрытыйсветло-зеленым пушистым, даже на взгляд мягким пледом, полулежал юноша. В рукаху него был толстый том.

– Вы ко мне? – повторил он и отложилкнигу.

Мой взгляд на секунду упал на обложку:«История взлета и падения Римской империи».

– Меня зовут Виола Тараканова.

– Вадим, – представился молодойчеловек.

– Ваша домработница, очевидно, приняламеня за врача. Сначала отправила мыть руки, а потом привела сюда.

– У меня бронхит, – пояснилВадим, – поэтому ходят медсестры делать уколы, каждый раз появляются новыеженщины, вот Лариса Михайловна и перепутала. Слушаю вас.

– Я из милиции.

– Откуда? – удивился Вадик.

– Из уголовного розыска.

Парень сел, нашарил тапки, надел их, потомвстал и, указав рукой на два кресла, между которыми стояли маленький столик иторшер, церемонно сказал:

– Прошу, присаживайтесь. Никогда не имелдела с правоохранительными органами.

– Вы не получали паспорт? –улыбнулась я.

– Только за документами приходил, –улыбнулся он в ответ, – а в уголовный розыск никогда не обращался! Знаете,я даже детективы не читаю, на мой взгляд, отвратительная литература. Вот ужкого следует привлекать к ответственности, так это их авторов. Вместо тогочтобы образовывать русский народ, они потрафляют дурным вкусам, создаваянизменные произведения, не имеющие ничего общего с настоящей литературой.

– Я пришла не для того, чтобы беседоватьо книгах!

– Да, конечно, внимательно слушаю.

– Вы были знакомы с девушкой по имениКсюша?

Вадим слегка порозовел.

– Ксенией Савченко?

Я не знала фамилии несчастной, поэтомусказала:

– Девушкой, влюбленной в вас до такойстепени, что она даже решила запечатлеть имя «Вадим» на своем плече. НеужелиКсюша никогда не показывала вам тату?

Вадим покраснел.

– Я не просил ее делать эту глупость!Честно говоря, я обозлился, когда увидел татуировку. На мой взгляд, этоотвратительно, но у Ксюши имелось собственное мнение по этому поводу.

– Вы любили ее?

Вадим сжал губы.

– А в чем, собственно говоря, дело?

– Она знакомила вас со своими подругами?Знали вы Аню Кузовкину?

– Нет.

– А если подумать?

– Нет.

– Ксения никогда не водила вас в своикомпании?

– Нет!

– Ни разу?

– Нет!

Вадим произносил короткое восклицание с самымсердитым видом. Олег называет такое поведение подследственного «уход в глухуюнесознанку». Я обозлилась: ну, Вадик, погоди!

– Гражданин Семин, ваш гражданский долгдать показания!

– Так рассказывать не о чем, –поморщился Вадим.

– Хорошо, – кивнула я, – можетесейчас молчать. Уйду несолоно хлебавши, но потом возьму у прокурора санкцию наваше задержание, пришлю сюда патруль, и вас под конвоем доставят в СИЗО, там ипобеседуем, правда, не в такой милой и уютной обстановке. Вас, естественно,потом отпустят, но, во-первых, о задержании сообщат в консерваторию, аво-вторых, соседи по дому получат обильную пищу для пересудов. Не удивлюсь,если с вами перестанут здороваться. Объясняй потом, что ни при чем. Какговорят, «то ли он украл, то ли у него украли, но была там какая-то неприятнаяистория».

Вадик сравнялся по цвету со стеной, его тонкиепальцы начали вздрагивать, но голос прозвучал твердо:

– Вы не имеете права…

– Давайте попробуем проверить!

С этими словами я решительно встала.

– Бога ради, сядьте, – воскликнулВадик, – честное слово, я ничего не знаю! Но вы спрашивайте, я будуоткровенен.

– Как вы познакомились с Ксюшей?

– Она меня от хулиганов спасла.

Я удивилась:

– Девушка? Вас?

Вадим кивнул:

– Понимаю, что это глупо звучит, ноименно так и обстояло дело. Возвращался я поздно вечером с концерта, подошли комне двое и велели: «Снимай часы, давай кошелек и мобильник».

Вадим испугался и начал безропотнорасстегивать кожаный ремешок дорогого «Лонжина», но тут из темноты вылетелахуденькая, растрепанная девчонка и заорала:

– Эй вы, уроды, отвяньте от человека,иначе со мной дело иметь будете!

Один из нападавших хрипло рассмеялся испросил:

– Че сделаешь-то?

– А вот че, – ответила девчонка иткнула хулигану в бок какую-то трубку.

Через секунду грабитель беззвучно упал наасфальт. Его подельник, испугавшись, мигом удрал. Вадим растерялся:

– Чем вы его?

– Шокером, – поясниладевушка, – электричеством.

– Он убит? – продолжал недоумеватьВадик. – Какой ужас! Нам надо вызвать милицию.

– Еще чего! – фыркнуладевица. – Пошли, сейчас в себя придет.