– Благодарю за столь хваткое участие в этом важном для Тордона вопросе, Эрвина, но все что касается поисков внутри острова, не твоя забота, – грубо оборвал дочь Иммераль, на что она злобно оскалилась и еда сдержалась, чтобы не послать к прадраконам весь семейный совет. – Если бы ты дала Тордону договорить, то нам не пришлось бы тратить время на выслушивание никчемных предположений. Мы уже выяснили, что девушка отплыла с острова на одном из кораблей. К сожалению, власть Ховарда ограничивается Огненным островом, а обращаться напрямую к королю я стал бы в последнюю очередь. Поэтому нам нужна помощь верховного патрульного в поисках девушки.

– А-ха-ха! – не сумела сдержать насмешки Эрвина. – Так вот для чего меня удостоили честью присутствовать на совете? Вам просто нужно воспользоваться услугами моего любовника! Умно, папочка, ничего не скажешь! Но вот что у меня никак в голове не вяжется, – она привстала со стула и подалась вперед, упершись ладонями в стол. – Или я запамятовала в силу преклонного возраста? Дайка подумать… – помедлила и сделала вид, что что-то натужно вспоминает. – Точно! Это же за мою любовь к нему я была с позором изгнана из дома, – прошипела змеей Эрвина, чувствуя, как прежняя обида накрывает с головой и застилает глаза злобой.

– Ты была изгнана не за любовь, а за постыдную измену своему мужу в стенах родового замка! – Иммераль хоть и выглядел дряблым стариком, но по столу ударил уверенно сжатым кулаком.

– Мужу, которого ты сам мне тогда навязал! Я говорила, что люблю Вестейна! И это по твоей милости мы не смогли заключить с ним официальный брак.

– Кхм-Кхм, – вмешался в перепалку Ховард. – Прошу, давайте хотя бы на время забудем все разногласия и найдем истинную пару Тордона?

Эрвина продолжала прожигать отца ненавистным взглядом, но сквозь зубы ответила:

– Я попрошу Вейстейна поднять на уши весь патруль. Девчонку хоть из-под земли достанут. Но взамен я хочу вернуться в родовое гнездо. Иначе помощи от меня не ждите и ищите ее своими силами!

Довольная собой, Эрвина села обратно и сложила руки на груди, вскинув горделиво острый подбородок.

– Тебе не кажется, «дорогая», – прохрипел старик, выронив пенсне на бумаги, – что ты сильно много хочешь за простую услугу?

– Хватит! – понаблюдав со стороны за творящимся безумием, Тордон не смолчал. – Настала пора забыть обиды прошлого. Я рад снова видеть бабушку, и уверен, что с ее возвращением наш род станет только сильнее! Я отправлюсь на поиски Триссы вместе с Вестейном. Кто возьмет на себя миссию отправиться в Галадон и узнать все о моей невесте?

– Посетить соседнее королевство могу я, – вызвался Стейн и Тордон благодарно кивнул дяде. – Но мне нужен ее портрет.

– Будет, – Тордон взглянул на вязь истинной пары на коже и вспомнил каждую черточку лица прекрасной голубоглазой девушки.

Что такое работать от рассвета до заката с коротким перерывом на то, чтобы глотнуть воды, я узнала впервые. Служба при храме ни в какое сравнение не шла с этой изощренной пыткой! Я изранила все пальцы в кровь, хоть и старалась собирать ягоды аккуратно. Все тело зудело и ныло, кожа покрылась красными пятнами. Мне на голову пару раз падали змеи и скатывались с конусной шляпы. Благо твари быстро уползали в кусты. Мы боялись друг друга одинаково сильно.

От нехватки еды и воды меня мутило, а жара исходящая паром от болота, добивала окончательно. Я ужаснулась, когда представила, что в таких адских условиях несчастная Фиби отработала на острове долгих два года. Да и другие девушки держались довольно бодро. Я же к закату натурально умирала и чудом дожила до конца рабочего дня. Зато у нас была уйма времени, чтобы поговорить. Пока Горм дремал под деревом в обнимку с копьем, она многое мне рассказала о здешней жизни.

То, что драккарец тот еще ползучий гад, я поняла сразу, но даже представить не могла насколько он животное. Подробности издевательств и насилия над девчонками отложились на подкорке моего сознания жуткими картинами. Каждый шрам на теле Фиби имел свою страшную историю. Как можно было такое вынести и не сойти с ума – загадка. А самое ужасное, что сегодня ночью начнется мой персональный Хельхейм в чертогах Красного острова. Горм придет за мной и будет терзать до тех пор, пока не насытится плотью жертвы. Я уже сейчас понимала, что не сумею пережить насилие. Свихнусь, скинусь со скалы, утоплюсь, перережу себе горло. Неважно как, но точно умру. Оттого и пришла к выводу, что терять мне нечего. Разузнала у Фиби все, что только можно знать об острове и его надзирателях. Барбена и Бродди живут вместе в домике на пляже, как муж и жена. В то, что вытворяет их щенок, не вмешиваются. Горму дозволено все. Ни одну из девушек хозяева никогда не пожалели. Барбену волнует любимая моржия, а Бродди зацеловывает тварей в своем серпентарии. Ночью они спят так крепко, что душераздирающие крики эсперок не слышат, или не хотят слышать, или им что-то подмешивают в вечерний чай. Сам же Горм обитает в лачуге на берегу неподалеку от серпентария и охраняет лодку. Стоило мне лишь услышать от Фиби про лодку, как план побега возник сам собой. Костьми лягу, но этой ночью вывезу себя и девчонок из этого кошмара!

Посвящать кого-то в свой план не стала. Если ничего не выйдет, сгину одна, и у рабынь останется шанс выжить, хотя жизнью это трудно назвать.

Выбравшись из болота, мы сдали корзины хозяйке. Она долго взвешивала и пересчитывала урожай, заставляя нас стоять на месте. И только когда уже совсем стемнело, нас отпустили на маяк. Под надзором Горма, едва переставляя грязные ноги, мы сошли на тонкий берег под скалой и наспех обмылись в соленой воде. Ублюдок увлеченно наблюдал за этим действом и пускал на меня слюни. Я чувствовала себя сочным куском стейка для изголодавшегося зверя. Еще чуть-чуть и животное вонзит острые клыки в любимое лакомство. А пока он погнал нас наверх и позволил сварить похлебку. На еду мы накинулись так, что не чувствовали обжигающего рот жара. Теперь я поняла, почему эсперки с утра так жадно ели. Просто голод сводил с ума.

С ужином мы расправились за считанные минуты и стали укладываться спать. Дико клонило в сон. Тело отказывалось двигаться, ныла каждая мышца, а изувеченные пальцы почти не сгибались, но я все равно упорно стискивала в ладони найденный на полу ржавый гвоздь. Так себе оружие, но лучше, чем ничего. Глаза приходилось разлеплять физически. Не хотелось, чтобы животное застало меня врасплох во сне.

Покусывая пересохшие губы до ноющей боли, я ждала неминуемой участи со стойким ощущением, что обязательно справлюсь. Но стоило девчонкам уснуть, как послышались тяжелые шаги по металлической лестнице. Страх сковал мне горло, прошелся колким холодком по позвоночнику и скрутил в тугой жгут низ живота. Я зажмурилась изо всех сил, делая вид, что сплю. За спину спрятала кулак, который сжимал гвоздь.

– Эй, конфетка, – коснулся он в шепоте губами мочки моего уха.

Да видит Матерь, чего мне стоило не накинуться на него с гвоздем прямо сейчас! С кровожадным умилением я представляла, как втыкаю ржавый металл ему в глаз и вдавливаю до самой кости. И этого будет мало по сравнению с тем, как нещадно он терзал девчонок.