— Что будет, если налетит настоящая пурга?

— Мы где-нибудь укроемся и переждем её.

— А что, если…

— Гарион, я понимаю, что это вполне естественно, однаковременами ты начинаешь говорить в точности как твоя тетка. Она спрашивает меня«а что, если?» с тех пор, как ей исполнилось семнадцать. За долгие годы япорядком от этого подустал.

— Извини.

— Не извиняйся. Просто не делай этого больше. Надголовой в непроницаемой тьме затянутого тучами неба захлопали огромные крылья.

— Что это? — спросил Гарион, вздрогнув.

— Тише! — Волк стоял, задрав голову. Сновазахлопали крылья. — Да, печально.

— Что?

— Я думал, бедная животина сдохла несколько вековназад. Почему они не оставят её в покое?

— Кто это?

— У неё нет имени. Она большая, глупая и безобразная.Боги сотворили всего три таких существа, и оба самца убили друг друга в первыйже брачный сезон. Осталась она одна.

— Звучит ужасно, — сказал Гарион, прислушиваясь кхлопанью огромных крыльев над головой и всматриваясь в темноту. — Как онавыглядит?

— Большая, как дом. Ты бы не обрадовался, если б еёувидел.

— Она опасна?

— Очень, но она плохо видит в темноте. — Волквздохнул. — Видимо, гролимы выкурили её из пещеры и отправили охотиться занами. Иногда они заходят слишком далеко.

— Надо ли нам сказать остальным?

— Это только встревожит их. Иногда лучше ничего неговорить.

Большие крылья снова захлопали. Из темноты донесся крик,полный такого отчаяния, такого мучительного одиночества, что у Гариона отжалости сжалось сердце.

Волк снова вздохнул.

— Мы ничем не можем помочь, — сказал он. —Пошли к остальным.

Следующие два дня они ехали вверх по хребту к покрытымснегом вершинам. По-прежнему было слякотно. Деревья, все более чахлые инизкорослые, встречались реже и реже, а потом и вовсе исчезли. Хребет вывел ихна склон горы, и они поехали вверх. Меж поваленных камней и льда беспрестанносвистел ветер.

Господин Волк остановился, чтобы оглядеться в бледномвечернем свете.

— Сюда, — сказал он наконец, указывая на седловинумежду двумя пиками. Они двинулись вверх по склону, кутаясь в плащи.

Подъехал Хеттар. Его ястребиное лицо было нахмурено.

— Жеребая кобыла беспокоится, — сказал онВолку. — Думаю, подходит её срок.

Тетя Пол, ничего не говоря, спешилась и пошла посмотретькобылу. Когда она вернулась, лицо у неё было серьезное.

— Ей осталось всего несколько часов, отец, —сообщила она.

Волк огляделся.

— По эту сторону укрыться негде.

— Может быть, мы найдем что-нибудь по ту сторонуперевала, — предложил Бэйрек. Волк покачал головой.

— Думаю, там то же самое. Нам надо поторопиться. Нехотелось бы провести ночь здесь.

По мере того как они поднимались выше, ветер становился всерезче, временами налетал мокрый снег. Как только они въехали на седловину,ветер снежной крупой со всей мощью ударил им в лицо.

— По эту сторону еще хуже, Белгарат! — прокричалсквозь ветер Бэйрек. Сколько до тех деревьев?

— Лига, — отвечал Волк, удерживая хлопающий наветру плащ.

— Кобыла туда не дойдет, — сказал Хеттар. —Мы должны найти укрытие.

— Здесь нет никакого укрытия, — сказалВолк. — До самых деревьев. Только лед и голые камни. Не зная, почему онэто говорит, Гарион неожиданно для себя крикнул: — Как насчет пещеры?

Господин Волк повернулся и посмотрел на него пристально:

— Какая пещера? Где?

— В склоне горы. Недалеко отсюда. — Гарион знал,что пещера там есть, но не знал, откуда это знает.

— Ты уверен?

— Конечно. Сюда. — Гарион развернул лошадь ипоехал вверх по склону седловины к высокому пику слева от них. Ветер рвалодежду, мокрый снег ослеплял, но Гарион ехал уверенно. Каждый камень казалсяему знакомым, хотя почему, он бы сказать не мог. Он ехал быстро, держасьвпереди отряда, сознавая, что, если ему начнут задавать вопросы, он не сможетответить. Они обогнули пик и въехали на широкую каменную площадку вродетеррасы, которая изгибалась вдоль склона горы, теряясь в снежной круговерти.

— Куда ты ведешь нас, юноша? — прокричалМендореллен.

— Уже близко, — крикнул Гарион через плечо.

За гранитным уступом терраса сузилась, а за нависающимкарнизом и вовсе стала шириной с пешую тропу. Гарион слез с коня и под уздцыпровел его под карнизом. Ветер хлестал в лицо, и Гариону пришлось загородитьсярукой, защищая глаза от снега. Идя так в обход гранитного выступа, он не могзаметить дверь, пока не оказался прямо перед ней.

Дверь в скале была железная, черная, изъеденная ржавчиной.Она была шире, чем ворота Фолдоровой фермы. Самый верх её скрывался под снегом.

Бэйрек, шедший следом за Гарионом, подошел и коснулся дверирукой, потом крепко ударил кулаком. Дверь гулко загудела.

— Пещера там есть, — крикнул он черезплечо. — А я уж думал, из парнишки ветром выдуло рассудок.

— Как нам попасть внутрь? — прокричал Хеттар.Ветер уносил его слова.

— Дверь прочная, как сама скала, — сказал Бэйрек,вновь стукнув по двери кулаком.

— Мы должны спрятаться от ветра, — объявила тетяПол, обнимая Се'Недру за плечи.

— Ну, Гарион? — спросил господин Волк.

— Это просто, — отвечал Гарион. — Я толькодолжен найти нужное место. — Он пробежал пальцами по ледяному железу, незная, что именно ищет. Он нашел место, которое показалось ему несколькоотличным от остальной поверхности. Здесь. — Он приложил правую руку илегонько нажал. С громким, стонущим скрежетом дверь качнулась. Точно посредиказавшейся сплошной металлической поверхности открылась прямая, как порез,щель, с которой посыпалась ржавчина. Её тут же унес ветер.