Я поблагодарила старушку и поехала на первыйэтаж. Интересно, сколько таких бабулек, как Анна Сергеевна, колесит попросторам России, зарабатывая рубли к копеечной пенсии? Трудолюбивые, честныеженщины не желают стать обузой для детей, вот и ищут свой способ выживания. Напожилую тетеньку, ковыляющую по платформе с сумкой на колесах, ни одинмилиционер не обратит внимания. Патруль нацелен на отлов так называемых лицкавказской национальности и гастарбайтеров. Но милая, воспитанная бабулечка,считающая грехом засунуть нос в чужую посылку, способна безо всякого злого умыслапривезти в столицу пластиковую взрывчатку и передать ее получателю. Интересно,почему моя утка оказалась такой маленькой?

Я вышла на улицу и ощутила острую нехваткукислорода. В ушах зашумело, перед глазами замелькали серые мушки. Надо быпоторопиться к машине, быстро залезть в салон и на полную мощность включитькондиционер…

Я кое-как доплелась до «букашки», щелкнулабрелком, открыла дверь и поняла, что не могу поднять ногу. Брюки слишком сильносдавили ноги, они практически превратились во вторую кожу и еще большеукоротились. Теперь штанины заканчивались посередине голени, они медленнопревращались в бриджи. Втянув живот до предела, я расстегнула пуговицу напоясе. Стало немного легче. Но хитрый материал продолжал сжиматься! Оннастолько плотно обхватил мои бедра и ноги, что стало понятно: если сию секундуя не сорву с себя подштанники – упаду в обморок. Вот только как потом ехать погороду и выходить голой из автомобиля?

С огромным трудом я все же вползла вмалолитражку, нашла визитку Ларисы и позвонила.

– Что случилось? – спросила менеджер.

– Новые брюки меня душат! – краткосформулировала я проблему.

– Зачем вы их на шею намотали? – удивиласьЛариса.

Я, почти раздавленная штанами, нашла в себесилы для ехидства:

– Ха, ха! Очень смешно! Они безостановочноуменьшаются в размере: скоро мне кости поломают!

– В животе нет никаких костей, –продемонстрировала знание анатомии Лариса, – только печень и желудок.

– Если их наружу выдавит, мне лучше не станет,– просипела я.

– Снимите скорей брючки, – занервничалаЛариса.

– Не получается! – заныла я.

– Тогда приезжайте в магазин, – велеламенеджер.

– Попытаюсь, – прошептала я.

Когда ваша покорная слуга походкой Железногодровосека, забывшего смазать суставы, вступила в магазин, бриджи превратились ввелосипедки, поскольку подтянулись уже до коленей.

– Очень интересно… – протянула, глядя на меня,Лариса. И поволокла в кабинку, по пути объясняя: – Товар экспериментальный,всего три дня им торгуем. Не расстраивайтесь, брюки стянем, деньги вернем,никаких проблем.

– Уж постарайтесь, – взмолилась я. – А то ячувствую себя мумией, спеленутой бинтами.

– Нет причин для беспокойства, – заверилапродавщица. – Сюда, за занавесочку… ну-ка, раз, два, три…

– Ай-ай! – взвизгнула я. – Больно!

– Прости, я не хотела, – перешла на «ты»Лариса. – Действительно, плотненько сидят… Еще дерну? Ап!

– Ой! – в голос взвыла я. – Штаны, кажется, прирослик коже.

Лариса запустила руку себе в волосы, нервнопокрутила прядь, потом приняла решение.

– Нужен кто-то посильней. Это как тесныеджинсы сдирать… Эдик, иди сюда!

Лариса убежала из кабинки, мы остались спарнем вдвоем.

– Вот блин, – покачал головой Эдуард. –Хренота, однако. Ложись на пол и задери ноги.

– Думаешь, поможет? – спросила я, готовая навсе, лишь бы избавиться от брюк, державших меня крепче голодной акулы.

– Буду трясти и тянуть, пока не стащу, –пообещал Эдик.

– Валяй, – согласилась я и бухнулась на неособо чистый коврик, покрывавший пол примерочной. О брезгливости в тяжелыймомент жизни можно и забыть!

Эдуард попытался подцепить манжеты брючин.

– Не царапайся, – попросила я.

– Лежи смирно, – приказал парень и с силойрванул штаны вверх.

– Мама! – пискнула я, поняв, что вишу надполом вниз головой. – Только не урони!

Эдик минуту тряс меня, затем опустил на ковер.

– Фу! – тяжело отдуваясь, почесал в затылкепарень.

– Голова болит, и меня тошнит… – простонала я.– И очень хочется в туалет! Давай не останавливайся!

– Изменим тактику, – потер ладони молодойчеловек. – Раз тряска не помогла, попробую рвануть.

Я зажмурилась, Эдуард дернул штаны, мое телодвинулось за ними.

– Неправильно действуем, – оценил ситуациююноша, – ты должна крепко держаться руками, иначе я тебя просто в торговый залвытяну. Уцепись за стул.

– Глупое решение, – не согласилась я, – онтоже сдвинется.

– Нет, – засмеялся Эдик, – мебель к полупривинчена, чтобы покупатели не сперли.

– Находятся люди, желающие украсть из магазинатабуретку? – поразилась я.

– А еще вешалки, зеркала, шмотки и бумагу изтуалета, – засмеялся Эдуард. – Плюс к тому лампочки выкручивают и шариковыеручки на кассе тырят. Жесть! Давай хватайся…

Я взялась за ножки стула, парень набрал полнуюгрудь воздуха, поддел края брючин, чуть присел и, шумно выдохнув, дернул.Сначала раздался звук рвущейся ткани, потом треск, чей-то крик, мое телоподнялось в воздух. Я из последних сил держалась за стул, но ощущала, что долгосопротивляться влекущей вперед силе не смогу. Тут Эдуард взвизгнул, стулоторвался от пола, и мы живописной группой вылетели из примерочной в торговыйзал. Эдик не отпустил мои ноги, а я бульдожьей хваткой сжимала ножки стула.

Слава богу, пол в магазине был частично покрытпаласом, и мне повезло – свалилась все же не на плитку. Малочисленныепокупатели принялись визжать. Я села и попыталась оценить ситуацию. Руки-ногицелы, шея поворачивается. Правда, стул развалился на части. Я отшвырнула всторону две ножки, которые до сего момента держала в руках, и ощутила гордость:Дашутка, ты крепче дубового стула, и это не может не радовать. Эдик тоже сел,потом попытался встать. Но не успел парень принять вертикальное положение, какс него вдруг свалились джинсы.