– Лгать, как и все люди, я научилась в раннемвозрасте. И мы с тобой никогда не являлись задушевными подружками,познакомились благодаря Вере и общались только в ее доме. Да, меня удивили твоислова про сумку. Изделиям от самых известных фирм в гардеробной Верушки едваместа хватало. Либо врешь мне ты, либо Савельева имела другую причину для звонкатебе.

Горелик издала странный звук, напоминающийдовольное хрюканье.

– А вот есть у меня сумочка, которую нельзякупить! Она Верке и понадобилась! Боюсь, ты про подружку мало что знаешь.

– О чем идет речь? – насторожилась я.

– Не скажу! – заржала Горелик. – Сдохни теперьот любопытства.

Противный смех Лиды заставил меня вздрогнуть.

– Ира умерла, – тихо сказала я, – Вера втяжелом состоянии, а мы ерундовый разговор ведем. Как-то стыдно!

– Ты первая начала, – агрессивно заявилаГорелик.

– Может, я могу чем-то помочь Андрею? – Ярешила не принимать во внимание хамство Лиды.

– Купи туфли, – неожиданно мирно сказала та, –размер сорок.

– Зачем? – удивилась я.

– Для Иры, – пояснила Горелик.

– У Савельевых много обуви, – сказала я, – инасколько я помню, у девочки тридцать восьмой размер.

– Ты покойников никогда не обряжала или денегжаль? – вновь полезла в бутылку Горелик, которая явно поставила перед собойцель поссориться со всем миром. – У мертвых ноги распухают, обычные ботинки негодятся.

– Хорошо, – сдавленным голосом ответила я, –скоро привезу.

– Отлично, – повеселела Лида. – Только не берина шпильке или на платформе, босоножки тоже не подойдут. Нужны скромные лодочкибез украшений или балетки, но не лаковые.

– Хорошо, – вздрогнула я. – До которого часанадо их доставить?

– К пяти сумеешь? – деловито спросила Лида.

Я, забыв, что собеседница меня не видит,кивнула.

– Ну и супер, – завершила беседу Горелик,приняв, очевидно, мое молчание за положительный ответ.

Я потерянно уставилась в окно. Знала ведь, чтоИра умерла, но только сейчас, услышав от Лидии про туфли для покойницы, поняла:девочку уже не вернуть. Бедная Верочка! Ну что я могу для нее сделать?

С высоты третьего этажа мне были хорошо виднылюди, спешившие по своим делам. Жаркая погода заставила всех надеть яркуюодежду, даже мужчины отказались от темных костюмов и смело нацепили розовыерубашки и светлые брюки. Жизнь била ключом, смерть Ирочки ничего не изменила.Да и как кончина школьницы могла повлиять на горожан? Абсолютное большинстволюдей и не слышали о ней. Что за сумку просила Вера у Лиды? Видно, она была ейнужна позарез, раз Савельева пошла на контакт с Горелик.

– Могу на минуту провести вас к подруге, –вывела меня из ступора подошедшая медсестра. – Но вам придется надеть халат,шапочку и бахилы.

Не скрою, мне казалось, что я смогу поговоритьс Верушкой, расспросить ее, но, едва ноги переступили порог палаты, стало ясно:моей подруги тут нет. На кровати лежало тело, от которого змеились провода итрубки, на лице больной была кислородная маска, глаза закрыты. В палате гуделикакие-то приборы, изредка раздавалось мерное попискивание, потом вдругпослышалось шипение. Я дернулась.

– Аппарат для измерения давления, – поясниламедсестра, – включается автоматически. Пошли, вам больше нельзя тут оставаться.

– И что можно сделать? – вздохнула я, когда мыочутились в коридоре.

– Вам? – подняла брови девушка. – Молиться.Остальное зависит от врачей и организма Савельевой.

Я замедлила шаг. На бога надейся, а сам неплошай. Я не могу вернуть Верочке здоровье, но зато способна наказать людей,которые привели мою подругу в палату реанимации.

– Где у вас радиорубка? – спросила я умедсестры.

– Вот ведь дурацкая затея! – скривиласьдевушка, совсем как в прошлый раз доктор. – Новый наш главврач соригинальничал.Спускайтесь на первый этаж, сверните налево за лифты в сторону буфета. Тамувидите дверь, она всегда открыта.

В студии никого не оказалось, около столатемнело пустое кресло. Я нажала на красную пупочку, торчавшую на пульте, инаклонилась к микрофону.

– Раз, два, три… эй, меня слышно? Раз, два,три…

– Хорош баловаться! – закричали из коридора. –Ща голову оторву!

Я повернулась на звук, услышала топот и спустякороткое время увидела злого парня, на котором болтался незастегнутый халат,некогда белый.

– Делать нечего?! – возмутился он. – На всюбольницу звук идет!

– Уходя из помещения, следует закрывать его наключ, – укорила я его. – Мало ли кому взбредет в голову пошутить в эфире…

– Вы первая додумались, – огрызнулся радист.

Я попыталась наладить с парнем контакт.

– Как тебя зовут?

– Юра, – по-прежнему хмуро ответил юноша.

– Наверное, скучно целый день одному сидеть?

– Нормально, – пожал плечами Юрий.

– Комната маленькая, неуютная.

– И что?

– Окон нет, свежий воздух отсутствует.

– И что?

– Торчишь в духоте с утра до вечера…

– И что?

– Причем за крохотную зарплату!

– И что? – на автопилоте повторил Юра искорчил рожу. – Хотите спонсорскую помощь оказать?

Я открыла сумочку.

Юрий округлил глаза.

– Правда денег дадите?

– Дам. Только ответь на пару вопросов.

Радист сел в кресло.

– Спрашивайте.

– Кто приносит тебе тексты для озвучки?

Юра ткнул пальцем в телефонный аппарат на краюстола.

– Звонят просто.

– Фамилию назови…

– Чью?

– Того, кто объявления заказывает.

Юрий почесал переносицу.

– А любой может!

Я уточнила: