– Бэнкс.

– Да, конечно, миссис Бэнкс. Вы приехали поездом?

– Нет, я сама вела машину. Но аллея такая узкая, что мнепришлось оставить автомобиль в заброшенном карьере.

– Аллея действительно узкая, и транспорт здесь практическине ездит. Дорога совсем пустынная.

Произнеся эти слова, мисс Гилкрист слегка поежилась.

Сьюзен Бэнкс окинула взглядом комнату.

– Бедная тетя Кора, – промолвила она. – Вы знаете, что онаоставила мне все, что имела?

– Да, знаю. Мне говорил об этом мистер Энтуисл. Кажется, вынедавно вышли замуж, а мебель сейчас стоит так дорого. У миссис Ланскене былонесколько неплохих вещей.

Сьюзен так не казалось. Кора слабо разбиралась вантиквариате. Содержимое комнаты варьировалось от образцов «модернизма» довычурных и претенциозных изделий.

– Мне не нужна мебель, – сказала она. – У меня есть своя.Все это я выставлю на аукцион, если только вам не хотелось бы что-нибудь взять.Я была бы очень рада…

Смутившись, Сьюзен умолкла. Но мисс Гилкрист отнюдь не быласмущена. Она просияла:

– Как это любезно с вашей стороны, миссис Бэнкс! Вы очень добры.Я вам так благодарна. Но у меня также есть свои вещи. Я отдала их на хранение –на случай, если они мне когда-нибудь понадобятся. Отец тоже оставил мненесколько картин. В свое время у меня была маленькая чайная, но началась война,и дела пошли скверно… Тем не менее я продала не все, так как надеялась, что уменя снова будет свой домик. Лучшие вещи я сохранила вместе с отцовскимикартинами и семейными реликвиями. Но если вы не возражаете, мне бы оченьхотелось взять этот расписной чайный столик дорогой миссис Ланскене. Он такойхорошенький, и мы всегда пили за ним чай.

Сьюзен, с внутренней дрожью посмотрев на зеленый столик,расписанный большими пурпурными цветами, быстро сказала, что с радостью уступитего мисс Гилкрист.

– Огромное вам спасибо, миссис Бэнкс. Я чувствую себянемного алчной. Ведь миссис Ланскене оставила мне свои прекрасные картины ичудесную аметистовую брошь… правда, мне казалось, что ее следует отдать вам.

– Нет-нет, ни в коем случае.

– Вы не хотели бы взглянуть на ее вещи? Может, последознания?

– Я собиралась провести здесь пару дней, просмотреть вещи иво всем разобраться.

– Вы имеете в виду, переночевать здесь?

– Да. Это для вас затруднительно?

– Конечно нет, миссис Бэнкс. Я постелю на мою кровать свежеебелье, а сама отлично устроюсь здесь, на кушетке.

– Но ведь это комната тети Коры, не так ли? Я могу спать вней.

– А вы… не возражаете?

– Вы хотите сказать, потому что ее здесь убили? Нет, невозражаю. У меня крепкие нервы, мисс Гилкрист. Здесь уже… я имею в виду,комнату привели в порядок?

Мисс Гилкрист правильно поняла вопрос:

– Да-да, миссис Бэнкс. Все одеяла отправили в чистку, а мы смиссис Пэнтер тщательно выскребли всю комнату. Здесь много запасных одеял.Поднимитесь и посмотрите сами.

Она направилась наверх, и Сьюзен последовала за ней.

Комната, где умерла Кора Ланскене, была безукоризненночистой и лишенной каких-либо признаков зловещей атмосферы. Как и в гостиной,современная мебель перемежалась здесь с ярко разрисованной, словно отражаясвойственные Коре бодрость и отсутствие вкуса. Над камином висело изображениемолодой пышногрудой женщины, собирающейся принимать ванну. При виде его Сьюзенвновь ощутила дрожь, а мисс Гилкрист промолвила:

– Это картина мужа миссис Ланскене. Еще несколько – внизу, встоловой.

– Какой ужас!

– Ну, этот стиль живописи мне самой не слишком нравится, номиссис Ланскене гордилась своим мужем как художником и считала, что егопроизведения прискорбно недооценены.

– А где картины самой тети Коры?

– В моей комнате. Хотите на них взглянуть?

Мисс Гилкрист с гордостью представила свои сокровища.

Сьюзен заметила, что тетя Кора, очевидно, питала пристрастиек морскому побережью.

– Да, вы правы. Понимаете, она много лет прожила с мистеромЛанскене в маленькой рыбачьей деревушке в Бретани. Рыбачьи лодки всегдавыглядят так живописно, верно?

– Пожалуй, – пробормотала Сьюзен. Ей казалось, что с картинКоры Ланскене, поражавших тщательной прорисовкой мельчайших деталей и яркой доаляповатости цветовой палитрой, можно сделать целую серию почтовых открыток. Всвою очередь, картины возбуждали подозрение, что их скопировали с открыток.

Но когда Сьюзен высказала это предположение, мисс Гилкристбыла возмущена. Миссис Ланскене всегда рисовала с натуры! Один раз с ней дажеслучился солнечный удар, так как она не хотела уйти с места, где былоподходящее освещение.

– Миссис Ланскене была настоящей художницей, – укоризненнопроизнесла в заключение мисс Гилкрист.

Она посмотрела на часы, и Сьюзен быстро сказала:

– Да, пора отправляться на дознание. Это далеко? Может, мнепривести машину?

Мисс Гилкрист заверила ее, что туда всего пять минут ходу.Поэтому они пошли пешком. Мистер Энтуисл, прибывший поездом, встретил их ипроводил в мэрию.

Среди присутствующих было много незнакомых. На дознании непроизошло ничего сенсационного. Были представлены удостоверения личностипокойной. Их сменили медицинские свидетельства о природе ранений, причинившихсмерть. Признаков борьбы не обнаружено. В момент нападения покойная, очевидно,находилась под действием снотворного и была застигнута врасплох. Смертьнаступила не позднее шестнадцати тридцати – наиболее вероятно, междучетырнадцатью и шестнадцатью тридцатью. Мисс Гилкрист сообщила об обнаружениитела. Следом за ней дали показания констебль и инспектор Мортон. Коронер краткосуммировал факты, и жюри без колебаний вынесло вердикт: «Убийство, совершенноеодним или несколькими неизвестными лицами».

По окончании процедуры все вышли под щелканье полудюжиныфотоаппаратов. Мистер Энтуисл проводил Сьюзен и мисс Гилкрист в «Королевскийгерб», где предусмотрительно заказал ленч в отдельную комнату позади бара.

– Боюсь, ленч будет не слишком хорош, – заранее извинилсяон.

Но ленч оказался не так уж плох. Мисс Гилкрист шмыгала носоми бормотала, что «все это так ужасно», однако повеселела и с аппетитом съелатушеную баранину по-ирландски, после чего мистер Энтуисл настоял, чтобы онавыпила бокал хереса.