– На вашем месте я бы не обращал на это внимания. Существуетвполне простое объяснение. Женщина в определенном возрасте – тем болеенеуравновешенная и жаждущая сенсаций – могла сказать нечто подобное.

Мистеру Энтуислу не понравилась беспечная уверенностьдоктора. Но ему самому не раз приходилось иметь дело с истеричными женщинами,охочими до сенсаций.

– Возможно, вы правы, – промолвил он, вставая. – Кнесчастью, мы не можем поговорить с ней об этом, так как ее, несомненно, убили.

– Что значит «убили»? – Доктор Лэрреби выглядел так, словносерьезно сомневался в психической уравновешенности самого мистера Энтуисла.

– Вероятно, вы читали об этом в газетах. Миссис Ланскене изЛитчетт-Сент-Мэри в Беркшире.

– Конечно, читал, но я понятия не имел, что она родственницаРичарда Эбернети! – Доктор казался потрясенным.

Чувствуя себя отомщенным за профессиональное высокомериедоктора Лэрреби и с тоской сознавая, что визит к нему не рассеял егоподозрений, мистер Энтуисл удалился.

Вторично прибыв в «Эндерби», мистер Энтуисл решилпобеседовать с Лэнскомом. Для начала он спросил старого дворецкого о егопланах.

– Миссис Лео просила меня остаться, пока дом не продадут,сэр, и я с радостью окажу ей эту услугу. Мы все очень любим миссис Лео. – Онвздохнул. – Простите, что упоминаю об этом, сэр, но я очень переживаю из-за того,что дом должен быть продан. Я провел в нем очень много лет и видел, как здесьросли молодые леди и джентльмены. Я всегда думал, что мистер Мортимерунаследует дом и, возможно, создаст в нем счастливую семью. Было решено, что япереберусь в Северную сторожку, когда закончу свою службу здесь. Это славноеместечко, и мне бы очень хотелось привести его в порядок. Но теперь, очевидно,с этим покончено.

– Боюсь, что да, Лэнском. Все поместье должно быть проданоцеликом. Но с вашим наследством…

– О, я не жалуюсь, сэр, и очень благодарен мистеру Эбернетиза его щедрость. Я хорошо обеспечен, но в наши дни не так легко купитьмаленький домик, и, хотя моя замужняя племянница пригласила меня поселиться уних, это не совсем то, что жить в поместье.

– Знаю, – промолвил мистер Энтуисл. – Новый мир труден длянас, стариков. Теперь я жалею, что так редко виделся со своим старым другом.Как он выглядел последние месяцы?

– Ну, сэр, он был сам не свой после смерти мистераМортимера.

– Да, это его сломило. К тому же он был болен – а у больныхиногда бывают странные фантазии. Боюсь, что мистер Эбернети в последние днистрадал чем-то подобным. Возможно, он говорил о своих врагах, о том, что кто-тохочет причинить ему вред? А может, он даже думал, что ему подмешивают яд впищу?

Старый Лэнском выглядел удивленным и обиженным.

– Не могу припомнить ничего в этом роде, сэр.

Энтуисл внимательно посмотрел на него:

– Я знаю, что вы преданный слуга, Лэнском. Но подобныефантазии у мистера Эбернети были бы… э-э… вполне естественными симптомамиопределенных недугов.

– В самом деле, сэр? Могу только сказать, что мистерЭбернети никогда не говорил мне или при мне ничего такого.

Мистер Энтуисл быстро сменил тему:

– Перед смертью у него гостили некоторые родственники, нетак ли? Племянник, обе племянницы и их мужья?

– Совершенно верно, сэр.

– Он был удовлетворен или разочарован этими визитами?

Взгляд Лэнскома стал отсутствующим, а его спина напряглась.

– Право, не могу сказать, сэр.

– Думаю, что можете, – мягко возразил адвокат. – Вы имеете ввиду, что вам не подобает говорить о подобных вещах. Но бывают ситуации, когдаприходится нарушать традиции. Я был одним из самых старых друзей вашегохозяина. Я очень любил его, и вы тоже. Поэтому меня интересует ваше мнение какчеловека, а не как дворецкого.

Помолчав, Лэнском осведомился бесстрастным тоном:

– Что-нибудь… не так, сэр?

– Не знаю, – честно ответил мистер Энтуисл. – Надеюсь, чтонет. Но я бы хотел в этом убедиться. А вы сами чувствовали, будто что-то нетак?

– Только после похорон, сэр. И я не могу понять, в чем тутдело. Но в тот вечер миссис Лео и миссис Тимоти тоже вроде были не в своейтарелке после ухода остальных.

– Вам известно содержание завещания?

– Да, сэр. Миссис Лео решила, что мне следует его знать.Если я могу выразить свое мнение, то, по-моему, завещание очень справедливое.

– Да, вы правы. Всем наследникам оставлено поровну. Но я недумаю, что после смерти сына мистер Эбернети сразу хотел составить именно такоезавещание. Может, вы теперь ответите на вопрос, который я вам только что задал?

– Ну, если хотите знать мое личное мнение…

– Да-да, разумеется.

– Хозяин, сэр, казался очень разочарованным после пребыванияздесь мистера Джорджа… Думаю, он надеялся, что мистер Джордж напомнит емумистера Мортимера. Но мистер Джордж, если можно так выразиться, несоответствовал предполагаемому стандарту. Мужа мисс Лоры всегда считалинеподходящей партией, и боюсь, что мистер Джордж пошел в него. – Лэнском сделалнебольшую паузу. – Потом приезжали молодые леди с их мужьями. Мисс Сьюзен сразупришлась хозяину по душе – красивая и энергичная молодая леди, – но вот мужа ееон, по-моему, не выносил. В наши дни молодые леди выбирают себе странных мужей.

– А другая пара?

– О них я мало что могу сказать. Красивые и симпатичныемолодые люди. Думаю, хозяин был рад их видеть, но… – Старик заколебался.

– Да, Лэнском?

– Ну, хозяин никогда не имел дел с театром. Как-то он сказалмне: «Не могу понять, почему все помешаны на театре. Мне это кажется глупым.Лишает людей последних остатков здравого смысла. Не уверен, что сцена хорошоотражается на морали, – из-за нее теряешь чувство меры». Конечно, он не говорилпрямо о…

– Да-да, понимаю. А после этих визитов мистер Эбернети самотправился повидать родственников – сначала брата, потом сестру, миссисЛанскене…

– Насчет миссис Ланскене не знаю, сэр. Хозяин сказал, чтособирается к мистеру Тимоти, а затем в Сент-Мэри… только не помню.

– Совершенно верно. А вы не припоминаете, что он говорил повозвращении?

Лэнском задумался.

– Право, не знаю – вроде ничего особенного. Хозяин был рад,что вернулся домой. Он говорил, что поездки и пребывание в чужих домах егоочень утомили.