— И вот вызывает меня преподаватель, мол иди-ка ты, Королев, в первой пятерке, а то…

— Погоди, погоди, так ты Королев?

— Ну да, я же тебе визитку давал.

— Получается, это твоя клиника? Ну, она же “Ветеринарная клиника доктора Королева”.

— Мы с дядей партнеры. Он создал, а я через какое-то время вложился в его бизнес.

— Так ты у нас Королёв-младший? — мои губы растягиваются в невольной улыбке. — То есть по большому счету Принц?

— И тоже в розовом пальто, — подхватывает мою шутку Егор.

— И это именно Евгений Борисович…

— Тс-с-с, — наклоняется мужчина над столом и делает нарочито испуганные глаза. — Никому не говори. Он очень стесняется этой своей небольшой слабости.

Через пару часов, заметив, что бедный пес уже вовсю похрапывает у меня на руках, Егор с сожалением замечает:

— Я бы так всю ночь просидел, да у тебя же завтра наверняка лекции?

— Завтра консультация и зачет. Но я не переживаю, потому что мне его точно поставят автоматом. Лидия Егоровна уже даже сказала, кто может не приходить. Но я все равно должна там появиться, надо будет ей помочь с ведомостями разобраться. А вот Принц наверняка устал. Да и не привык он к такой обстановке. Поэтому нам действительно пора уже.

— Но ты же не откажешься повторить?

— Я буду очень рада.

С этого дня у нас с Егором складывается вполне четкий график дня. В восемь утра он уже ждет нас с Принцем возле дома Анфисы, мы доезжаем до клиники, там я оставляю пса заботам Евгения Борисовича, сама бегу в колледж, а на обратном пути забираю собаку, мы с ним не спеша прогуливаемся по набережной, где он со звонким лаем, смешно переваливаясь на тонких лапках, гоняет голубей. Мы наводим порядок, я готовлюсь к очередному зачету, а вечером несусь домой, чтобы переодеться перед свиданием с Егором.

И с каждой новой встречей я чувствую, что мне хочется теснее прижаться к его большому теплому телу. Хочется уткнуться ему подмышку или просто залезть к нему на руки — такие сильные и добрые.

В первые дни после развода я думала, что больше никогда не захочу видеть в мужчине друга. Что толку с такой дружбы, если внезапная страсть может закрутить легким листом и унести к той, что способна спалить дотла все предыдущие привязанности. Но вот он, новый мужчина, который мне очень нравится, а я не вижу в его глазах того бешеного пламени, что мелькало во взгляде Данила, когда он упоминал свою вторую жену.

— О чем задумалась, Гаечка? — Он по-прежнему называет меня так, а я и не возражаю. Ну и что, что звучит немного по-детски. Зато очень искренне.

— Егор, а почему ты до сих пор не женат? — выдаю я прежде, чем мозг успевает завопить “Стоп! Запретная тема!”.

— Хм, ну… скажем так. Я сбежал из-под венца.

— Что?

— Фигурально, конечно. Была у меня девушка, практически невеста. И я собирался сделать ей предложение. Даже кольцо уже купил. Дорогое. Как она любила. Она была повернута на таких вот жестах, знаешь, немного киношных. Чтобы на коленях, при свидетелях, и у нее слезы радости, но тушь не течет при этом. И чтобы она все равно выглядела красавицей. Она была очень красива. У меня дух захватывало. Честно. Но…

Он останавливается и разворачивает меня лицом к себе. А я вынуждена немного запрокинуть голову, потому что иначе утыкаюсь взглядом в широкую грудь.

— Но однажды случилось нечто, что заставило меня понять, что такое настоящая женская красота. И что она не имеет ничего общего с формой губ или глаз, или стоимостью нового наряда. Мы ехали от друзей, с шашлыков. Я тогда немного выпил, и за рулем была она, на моей машине. Помню, мы даже поссорились по этому поводу и она еще долго возмущалась тем, что вынуждена вести машину, а не отвечать на смс-ки от подруг. В общем, отвлекшись на очередную гневную тираду в мою сторону, она сбила собаку. Обыкновенного бродячего пса. И собиралась просто проехать дальше, как ни в чем не бывало. Я заставил ее остановиться, кинулся к бедогале. Он здорово пострадал, но его можно было спасти. Я бы спас, даже в том состоянии. Но она раскричалась, что не позволит тащить окровавленную тушу в машину, потому что вся ее одежда будет вонять. И когда я начал настаивать, просто уехала на моей машине. А я остался с умирающим псом на руках. И тащил его в город несколько километров, чтобы успеть. Но не успел.

— Мне жаль, Егор. Прости за этот вопрос.

— А ты — настоящая красавица. Я рядом с тобой чувствую себя… не знаю, как будто я тот самый бродячий пес, которого все-таки спасли. И он снова верит в то, что люди могут быть добрыми. И красивыми в первую очередь внутри, а не только снаружи.

Он медленно обнимает мое лицо руками и очень мягко касается губами моих губ. Томительно долгое мгновение он ожидает моей реакции, а когда я подаюсь навстречу и обнимаю его за шею, шалея от собственной смелости… Все мысли о бесполезности мужской дружбы тут же трусливо разбегаются под напором той огненной волны, что пронзает позвоночник, раскаленным добела потоком обрушивается на покорно сложивший лапки мозг, и в ушах грохочет пульс, а в груди вибрирует от едва слышного, но ощущаемого всей кожей, всем телом низкого мужского то ли стона, то ли рыка.

— Лиза-а-а, я так боюсь нечаянно задеть тебя словом или слишком сильно сжать твою ладонь каждый раз. Я с трудом держу себя в руках в твоем присутствии. Видеть тебя, слышать голос, чувствовать твой запах, смотреть в глаза, но не прикасаться, не обнимать… чертовски сложно. Прямо мука мученическая. Но я согласен ждать сколько надо. Сколько скажешь. До тех пор, пока ты не…

— Егор…

— Да, прости. Наверное, рано, да? Я тебя напугал? Тебе теперь страшно? Прости, прости дурака. — У него такой виноватый вид, и руки, обнимающие меня, почему-то слегка дрожат.

— Ты не дурак, — качаю я головой и провожу ладонью по слегка колючей от дневной щетины щеке, а он, прикрыв глаза, потирается, как кот, выпрашивающий ласку.

— Нет?

— Нет. И ты мне тоже очень нравишься.

— Но? — мужчина не выпускает меня из объятий, но держит, хоть и крепко, удивительно нежно. Словно я бабочка с хрупкими крыльями.

— Нет никакого но. И мне вовсе не страшно с тобой. Мне страшно… с собой.

— Принц, да что с тобой такое? Что случилось, малыш?

Пес уже пять минут сидит под дверью, насторожив уши, и нервно перебирает лапками, тихо повизгивая и отчаянно молотя хвостом о пол.

— Ты Лидию Павловну услышал? Так вы вроде не особо и дружите, — я присаживаюсь перед ним на корточки, и тут дверной замок щелкает, а пес буквально визжит и скачет на задних лапах, захлебываясь радостным лаем.

— Мой сыночек! Мое золотко родное! Ну как же я соскучилась! — в дверном проеме появляется Анфиса Гавриловна, а я только и могу, что ошарашенно хлопать глазами.