– Я тебя не узнаю!

– Все хорошо. – Я снова делаю глоток живительного кофе. – Прости, я не хотела нагрубить.

– Ничего. Конечно, тебе нелегко.

– Пожалуй, я должна объясниться, – говорю я. – Дело в том, что после падения у меня проблемы с памятью. Амнезия. Я не помню весь последний год.

Не могу сказать, что Роуз мне не сочувствует – она слушает участливо, но с некоторой почти профессиональной отстраненностью. Собственно, мне так даже легче с ней общаться. Она скорее психолог-консультант, а не волонтер, как я решила раньше. Через миг меня осеняет следующая тревожная догадка – что я обращалась в центр за помощью, а не предлагала ее другим. Впрочем, раздумывать некогда – Роуз засыпает меня вопросами и внимательно выслушивает ответы. Откуда у меня синяки на лице? Да, от падения. И жуткие головные боли из-за травмы. Однако самое страшное – амнезия. Не знаю, что служит толчком – ободряющая улыбка Роуз, ее крупные розовые десны или исходящий от нее цветочный аромат, но у меня в голове возникает картина: я захожу в большое помещение, повсюду кипит деятельность, за столами сидят люди, слышен беспрерывный гул голосов. Место мне знакомо: тут я бываю часто и чувствую себя в своей тарелке. На миг эта мысль вытесняет остальные: выходит, помимо всех тягот прошлого года, в нем было и что-то хорошее.

– Кажется, я тебя вспомнила, – улыбаюсь я. – Центр социальной помощи. Мне там нравилось.

– Так и есть, и ты прекрасный волонтер. – Роуз улыбается в ответ. – Просто находка. – Посерьезнев, она добавляет: – Джо, меня очень беспокоит твоя травма.

Я уверяю ее, что мне гораздо лучше. На самом деле я валюсь с ног от усталости, а голова раскалывается от боли.

– Когда мы в последний раз виделись, ты сказала, что хотела бы взять паузу и некоторое время не приходить в центр. – Она пристально смотрит мне в глаза. – Потому что собиралась уйти от мужа.

– Что?!

– Ты сказала, что уходишь от Роба. – От изумления я не в силах вымолвить ни слова. Роуз стискивает мою руку. – Как ты думаешь, он мог потерять контроль над собой, когда ты сообщила о своих планах? – Она бережно касается моего поврежденного запястья.

Отдернув руку, я неожиданно для себя самой начинаю оправдываться перед посторонним человеком. Нет-нет, она ошибается! Мы с Робом женаты уже… двадцать четыре года. И я собиралась его бросить?

– Не понимаю, почему вы вообще говорите мне подобное, – заявляю я. На нас оборачиваются посетители. – Я вас даже не знаю.

– Джо, мы были друзьями. Довольно близкими. Не уходи, пожалуйста.

Я сажусь, однако отдергиваю руку, когда Роуз тянется меня погладить.

– Можно с начала? – прошу я.

Она говорит, что мы познакомились в ноябре, когда я пришла в центр социальной помощи волонтером. Я узнала о нем от дочери, которая однажды приходила туда помогать. Помедлив, Роуз добавляет:

– Ты сказала, что хочешь быть волонтером. Наверняка так, хотя, полагаю, у тебя была и другая причина.

– То есть? – уточняю я, пытаясь переварить новую информацию.

– Ты никогда не упоминала об истинной причине, но у меня чутье на такие вещи.

– Какие «такие»?! – Я наклоняюсь ближе.

Растерявшись от моего напора, она спрашивает, как я себя чувствую. Нормально, нетерпеливо отмахиваюсь я.

– У тебя в руках был проспект. Ты читала его, когда я вошла. Я решила, что ты пришла именно по этой причине…

– Какой проспект? – перебиваю я.

Она снова накрывает мою руку ладонью, и на этот раз я не сопротивляюсь. Ее взгляд исполнен жалости.

– Проспект для таких женщин, как ты, Джо. Советы жертвам домашнего насилия.

Отшатнувшись, я возмущенно заявляю, что с ее стороны наглость – так отзываться о моем муже. Она ведь его даже не знает… Или знает? Роуз говорит, что они не знакомы лично, но я рассказывала, как мы ссорились из-за детей.

– Насилие бывает разное, Джо. Физическое, словесное, психологическое. Контролирующий партнер может…

– Я не позволю оскорблять моего мужа. Роб не такой.

Я намереваюсь уйти, но Роуз снова умоляет меня остаться. Я сажусь и, глядя в сторону, пытаюсь продумать аргументы, которые смогут развеять ее заблуждение. Проблема в том, что ее версия перекликается с моими недавними воспоминаниями. Перед тем, как я упала, мы с Робом ссорились. И все же я не верю, что он мог толкнуть меня нарочно. Или что я хотела от него уйти. Мы были счастливы – он сам так говорил. Я силюсь восстановить подробности. Мы с Робом стоим на лестничной площадке и ссоримся. Он в ярости крепче стискивает мое запястье. Я морщусь и потираю правую руку. Роуз с искренним беспокойством спрашивает, как я себя чувствую, а я молча таращусь в окно, погруженная в свои мысли. Роб всегда был любящим мужем, преданным мне и детям. Что произошло между нами? С момента травмы Роб не вызывает у меня других чувств, кроме раздражения и недоверия, – почему?

Неожиданная картина за окном привлекает мое внимание. Точнее, человек. Он выглядит смутно знакомым, желудок схватывает спазм. Его уверенная походка, темное пальто на спортивной фигуре, густые волосы, почти закрывающие лицо, притягивают, как магнит. Тревога нарастает. Не в силах отвести глаз, я наблюдаю, как он размашисто шагает по тротуару и через секунду-другую скрывается из виду. Высокий, как Роб, если не выше. Может, поэтому я его и заметила – из-за сходства в движениях или осанке? Нет, этот мужчина гораздо моложе Роба, по возрасту он ближе к Саше, хотя, пожалуй, старше, просто одет в молодежном стиле. Встретившись со мной взглядом, он широко улыбается, и эта улыбка пробуждает образ, где тесно сплетены фантазии и явь.

Обнаженная спина, лицо, скрытое тенью. Затем он оборачивается, и я вижу большой рот, губы, растянутые в широкой улыбке. Он притягивает меня к себе, и я замираю в его объятиях, задыхаясь от счастья.

– Мне нужно уйти!

Роуз, которая все это время не замолкала, встает вслед за мной.

– Джо, не уходи так! Прости, что обидела.

– Вовсе нет, просто мне пора. Я только что вспомнила, мне пора! У меня встреча… встреча с Сашей! – Я лихорадочно собираюсь, но прощание длится целую вечность. Правда, Роуз вызывается заплатить за кофе, что немного ускоряет процесс. К моменту когда я выскакиваю на улицу, длинноногий «незнакомец» прошагал уже немалое расстояние. Разочарованная до крайности, я отворачиваюсь от окон Сашиного офиса, чтобы не попасться ей на глаза в таком состоянии.

Молодой человек, которого я наверняка видела впервые, просто улыбнулся и пошел дальше, но эта улыбка стала нашей тайной; словно неразличимый силуэт из видений материализовался передо мной, наконец открыв лицо. Промокнув глаза салфеткой, я размышляю, не схожу ли я из ума, невольно вспоминая жуткие истории о травмах головы, которых начиталась в Интернете. Я озираюсь, затем неуверенно прохожу несколько шагов в направлении, в котором удалился молодой человек, затем, парализуя восприятие, ледяной волной накатывает дикая усталость. Сил хватает только на то, чтобы, поочередно переставляя ноги, дотащиться до такси на углу. К счастью, Роуз давно ушла.