– То есть, вам нужен кто-то номинальный и доброжелательный, – Толстый кивнул, соглашаясь с рассуждениями друга. – А сам Ка почему не может эту должность взять?

– Он менеджер команды. Ну, руководитель – или как у них там в федерации это называется…

– Ага, потому что он печется только о баскетбольной славе Литвы, а не о своей карьере… – Довидас усмехнулся. – Ладно, уговорили. Что-то давно у меня отпуска не было…

– Чем больше я думаю, тем больше убеждаюсь: склад – не что иное, как желудок. Наш склад – один из множества желудков монструозного создания, зверя по имени Вильнюс. А, может, кто знает, и сам Вильнюс всего лишь один из желудков чудовища, известного миру, как Общество Потребления. Потреблять Недоевропейская, так можем назвать нашу зверушку…. – Роматис, дождавшись щелчка чайника, аккуратно залил кипяток в кружку. В отличие от заваленного коробками с сантехническими материалами участка офиса «Do-Vanduo», это был настоящий склад – ангар площадью в триста квадратных метров, неравномерно разделённый на три зоны. Маленькая комнатка с рабочим столом кладовщика, общим обеденным столом складского персонала – кладовщика и четырех грузчиков – терялась в глубине ангара. Четверть оставшейся территории приходилась на стеллажи и зону «штучных заказов», остальное пространство были постоянно заставлено бесконечными рядами фабричных китайских коробок, приезжающих в склад на одних фурах из далекой Азии и разъезжающихся по населенным пунктам «Недоевропы», по большей части так и не распакованными, с переклеенными информационными наклейкамиЭти слова прозвучали в совсем другом складе – уже настоящем, площадью в триста квадратных метров. Склад принадлежал небольшой торговой фирме «Minorita», занимающейся распространением итальянского женского трикотажа в Балтии.

– Артур, если тебе скучно, то сходи лучше для Укмяргес «Максимы»29 заказ собери, чем хуйню нести, – разговор происходил в каморке, где, в периоды между наплывами работы, коротали время «складские». Артур повернулся к кладовщику.

– Не, серьезно, Повилай. Смотри. Вот, подъезжает к складу фура – как ложка ко рту. Мы открываем пасть ворот и помогаем содержимому ложки попасть к нам, в желудок. Заглотили, закрываем пасть. Дальше начинается работа: рассортировать прибывшее, разделить товар на тот, что остается нам и тут расходится по магазинам и на транзит, который едет дальше. То есть, по сути мы расщепили заглоченный нами винегрет из трусов и колготок на полезные для нашей зверушки вещества и теперь начинаем распределять куда какое вещество выслать и в каких количествах. Распределили и послали через водителей кровеносных сосудов. Этому дала, этому дала, этому дала… А мусор, все говно, скопившееся в процессе – говно и есть. Его мы, чтобы не засирать склад, высираем в мусорные контейнеры.

– Вот, или мусор вынеси, – согласился с ним Повилас. – И вообще, хватит отдыхать, мужики. Сейчас фура приедет – три с половиной тысячи коробок.

Грузчики переглянулись. Старший – и по возрасту, и по опыту – работавший здесь с основания фирмы Нериюс покачал головой:

– Не впихнем. Прости, Повилас, но никак.

Саулюс и Йонас, соглашаясь с вердиктом товарища, кивнули. Артур, проработавший здесь всего несколько месяцев, молча допил чай и вышел в основное помещение. Через пару минут возвратился.

– Поместимся. Если то, что сейчас стоит по десять, перекидать по пятнадцать вверх – у нас как раз участок для нового товара освободится. Ну и его, соответственно, высоко поднимем.

– Бред! – Нериюс, недовольный тем, что с его мнением спорят, отошел от стола. – Это на весь день себе мартышкину работу придумать. И даже если так – кто их так высоко поднимет?

– Саулюс, – Артур показал на Саулюса, чей рост превышал два метра десять сантиметров. Именно Саулюс устроил Артура, с которым дружил еще со школьной скамьи, сюда, после того, как другая, далекая от проблем вместительности складов, жизнь Артураса Роматиса оборвалась как атака после перехваченной передачи. Сейчас здоровяк мягко возразил другу:

– Римлянин, я задолбаюсь это всё поднимать, ты что… А мне сегодня еще в клубе работать!

– И не надо поднимать, – Римлянин упрямо стоял на своем. – Станем цепочкой, я тебе аллей-упами30 накидаю. За час место освободим.

– Порешили, – поставил точку в обсуждении Повилас, сам недавно назначенный кладовщиком и ежедневно вынужденный отстаивать свой авторитет перед грузчиками, в первую очередь, перед Нериюсом, при каждом удобном случае повторяющем всем, кто соглашался его слушать, что сначала должность начальника склада предлагали ему и лишь только, когда он сам отказался… Сейчас Нериюс недовольно пожал плечами.

– Все равно мартышкина работа… Я первым встану.

Работали молча. Нериюс деловито подхватывал картонные коробки и с небрежностью опытного грузчика перебрасывал их в сторону Повиласа. Именно в сторону – Повиласу приходилось бегать на несколько шагов то в одну, то в другую сторону чтобы поймать коробки. И хотя недавно вышедшему из грузчиков кладовщику и хотелось прокомментировать нарочитую небрежность подчиненного, он молчал, перебрасывая в свою очередь коробки Йонасу – прямо в руки, удобной принимающему стороной. Йонас, с отсутствующим видом запряженного в плуг вола, не разгибая ног, проталкивал коробки Артуру. Римлянин практически каждый снаряд слету посылал давнему партнеру по парте и дворовой игре, лишь изредка задерживая движение на короткий миг, чтобы скорректировать траекторию. Через пятнадцать минут работы все лицо его покраснело, а вены на шее стали видны отчетливо, как путь крупных рек через равнинную местность на карте. Но с ритма он не сбивался – и лишь однажды, перехватив взгляд Йонаса, победно усмехнулся. Работа шла споро и выгаданного места действительно должно было хватить на прибывающий груз. А Римлянин любил оказываться правым.

Оставалось перекидать тридцать коробок, когда в плотную тишину мужского труда ворвалось радостное, музыкальное «Kas nešokinės, kas nešokinės, kas nešokinės»31 … Саулюс отправил очередную коробку на вершину столбика и повернулся к коллегам:

– Извините, я сейчас…

После чего прошел в каморку, откуда и доносилась телефонная песенка, и поднял трубку. Римлянин повернулся к остальным:

– Интересно, он на второй работе – «рингтон» меняет?