Человек идёт по зданию автовокзала. В потоке таких же, один из многих. Рыбак, судя по торчащему из рюкзака кончику удочки. Идет спокойно, неторопливо, без суеты. Лицом к камерам наблюдения не поворачивается, но это – чистая случайность. Зачем ему поворачиваться к ним, если он идет в одну сторону, а они висят в другой? А даже если и в той же – чтобы «засветить» личико, к ним мало повернуться, нужно поднять голову и посмотреть прямо в них. С чего бы ему это делать? Хотя вот, напротив больших настенных часов остановился, посмотрел на время – так что, очевидно, лица не прячет. Кто виноват, что над часами нет камеры? Лезет в карман, достает бумажник, из него вытаскивает билет, сверяет время… Билет заранее куплен, получается. Видимо, давно мужик рыбалку планировал. Прячет бумажник в карман, делает шаг к выходу на перрон, но останавливается. Сворачивает к киоску, где берет пластиковый стаканчик дрянного кофе. Уже с ним выходит на улицу. Видно, как шарит в кармане… Запись прерывается, включается запись с уличной камеры. Объект находит в карманах сигареты, закуривает. Делает это с определённой сноровкой, не выпуская из левой руки кофейный стаканчик. Теперь он стоит в пол-оборота к камере, которая, к тому же, на крыльце перрона висит чуть ниже, чем её сёстры под потолком основного здания. Можно было бы рассмотреть часть лица мужчины, но качество записи оставляет желать лучшего. Лица не запомнить, особых, да и любых примет не разобрать. Единственное, что доступно для анализа – манера курить. Курит мужчина короткими ровными затяжками, две затяжки – глоток кофе. Сигарету держит под ладонью, привычка, развивающаяся у начавших курить со школьной скамьи мальчишек и привычных к засадам солдат, второе, впрочем, неприменимо к литовским реалиям. Докуривает – и красивым точным броском посылает окурок в урну. Подходит к ней, выливает остатки кофе и аккуратно опускает стаканчик. Идет к одиннадцатой площадке.

– Одиннадцатая площадка – это на Вильнюс? – Кястас устало повернулся к Симасу. Молодой помощник и напарник ответил не менее усталым кивком. Они уже четвертый час рассматривают записи людей, ходящих по вокзалам.

– Что по нему?

– Объект «D-015»… – Симас пошуршал папкой. – Аналитики предполагают, что он, с семидесятипроцентной вероятностью, присутствует на записи с Алитусского вокзала в день убийства номер три, и с сорока пяти – на местных вокзалах после убийств два и пять.

– Шяуляй и Клайпеда… – Кястас потряс головой. – Бред всё это… С сорокапятипроцентной вероятностью можно любого из нас узнать в любом из них, – Кость кивнул на монитор. – У нас же генофонд мало попорченный всякими вливаниями, а одеваемся мы вообще одинаково… А этот Дэ-пятнадцать, к примеру, на моего одноклассника похож, Ромку…

– Это который наемником был? – Симас помогал Кости собирать досье на потенциальных участников команды, и, как любой сотрудник Департамента, профессионально запоминал проходящую мимо него информацию. Кястас кивнул.

– Да… – потом посмотрел на Симаса и фыркнул. – Да ладно, бред… За такие версии даже от отчаяния браться стыдно. – Помолчал, вспомнив номер на дверях гаража, и решительно повторил. – Бред.

Симас послушно пожал плечами. Кястас поднялся из-за стола.

– Так, надо размяться. Давай, ты готовь мне следующего, а я пойду нам кофе организую. Только так – чтобы на час-два, не больше, ладно? Мне сегодня еще на встречу надо… Со священником.

Напарник понимающе кивнул.

* * *

Утомленный и раздраженный Кость ехал на встречу переполненный вокзальными впечатлениями так, словно сам весь день протолкался в этой нескончаемой бесформенной человеческой массе. Как в первые годы службы, когда ещё не офицер Безопасности, а простой оперативник Вильнюсского Второго Комиссариата Кястутис Потёмкинас старательно, но по большей части безуспешно, отлавливал вокзальных карманников и мошенников. Бессмысленная работа. Бессмысленная и заставляющая чувствовать себя очень беспомощным. Глупо. Так же глупо, как чувствовал он себя сейчас, когда по нарезкам с камер видеонаблюдений вокзалов разных городов Литвы, пытался определить тех, кто был в определённые дни в определённых городах. Шанс вычленить таким способом подозреваемого – стремится к нулю. Как стремится к нулю шанс на достойное выступление команды, которую они собираются вместе с К–1. Что, впрочем, не мешает плюхнувшемуся на переднее сидение другу улыбаться.

– Чего такой веселый? – Кость вырулил со двора и взял курс на Акрополь. Лиздейка воодушевленно причмокнул:

– А мне, представляешь, Демон сегодня отзвонил. Они согласны, они будут играть!

– Они? – коротко, не разделяя пока энтузиазма товарища переспросил Кость. К-1достал блокнот.

– Ага, сейчас… Вот… Балтушайтис, Микщис, братья Огневы… Три очка и нарушение! Штрафной бросок совершает Каролис Лиздейка… Бросок, попадание – и четыре очка за одну атаку!

– Балу и Макс, значит… – Кость подумал. – Что ж, все логично. Мне бы хотелось и Григалюнаса у нас в команде видеть, но тогда их фирма вообще без руководства останется на какое-то время, а у них сейчас вроде…

– Кстати, да! – Лиздейка нетерпеливо перебил. – Насчёт фирмы! И у нас появились спонсоры! ЗАО «Дворняги» – официальный спонсор сборной Литвы! Звучит? Они, правда, хотят «генеральный», но это мы еще согласуем… – Лиздейка вдруг замолчал и встревоженно посмотрел на Потёмкинаса. – У них же все чисто? По нашей репутации не ударит?

Кость на секунду задумался, а потом усмехнулся:

– Да, в общем-то, чисто. Не больше криминала чем у любой другой крупной фирмы, особенно паневежской. А ты, по ходу, их от серьезных криминальных проблем как раз спасаешь, так что можешь смело с Демона бутылку требовать…

– Это как? – не дождавшись ответа от красноречиво замолчавшего друга, К-1 махнул рукой. – Ну и славно. Да и не нужна мне его бутылка, а вот спонсоры, наоборот, нужны… А то, боюсь, на эту авантюру… – И Лиздейка повторил свой жест. Потёмкинас припарковался на стоянке торгового центра и заглушил мотор.

– Ты после этой встречи куда? Я думаю к Довке подъехать, ты со мной?

– Не, мне в комитет сегодня надо, до вечера… – Лиздейка вздохнул. – Что-то я смотрю у меня график напряженнее, чем у сотрудника тайных сил…

Теперь вздохнул Кость.

– Да мне тоже надо… Но не хочу… Там сейчас такой бред творится… Так что лучше я к Толстому смотаюсь.

Разговор с Андрюкенасом прошел, что называется, «на ура». Конечно, манера священника замолкать и в течение нескольких минут обдумывать свой ответ, не обращая внимания на собеседников, раздражала, но зато, согласившись, Уж сразу включился в вопросы организации.

– Из наших стоит поговорить с Саулюсом и Артурчиком. И Заяц! Заяц обязательно нужен, но знаете, дорогие, лучше если к нему с этим предложением придёт кто-то из вас. Если оно прозвучит из моих уст, то он очень вероятно воспримет это как очередную попытку наставления его на пусть истинный… – священник иронично улыбнулся. – Так что лучше кто-то из вас, воистину…

Кость покосился на Лиздейку, некоторое время приятельствовавшего с капитаном «Королей». Тот пожал плечами: