Открытие второе было в прямом смысле открытием. Спалаопухлость и открылся левый глаз. Губа, правда, еще не отошла и побаливала,доставляя неприятные ощущения во время приема пищи.

Открытие третье, приятное, заключалось в том, что никто несобирался держать Алексея Карташа на цепи – ни на длинной, ни накороткой, – ему дозволялось свободно бродить по дому и по двору,пользоваться всеми удобствами.

А удобств хватало. Имелся даже мини-спортзал, где стоялитренажеры и висели боксерские «груши». (Как Карташ узнал несколько позже отПопа, Таксист чуть ли не все дни напролет проводит в этой комнате, исступленномолотя «грушу» и изводя себя штангой и тренажерами. Совсем как тот, кто, послухам, до последнего дня тело свое каленое китайской гимнастикой мучил.) Самже Алексей большую часть времени проводил во дворе. Ходил-бродил по дорожкам,качался на садовых скамейках, потягивая преимущественно малоградусные спиртныенапитки (бар никто на ключ не запирал, пожалуйте, пользуйтесь, гостюшкадорогой, хоть вусмерть упейтеся). Однако Алексей возможностью напиться вдрызгне пользовался, облегчал бар исключительно на сухие вина, потягивал их,покачиваясь на садовых скамейках, и размышлял. Размышлял Алексей все о тех жематериях, что и прежде, и раз за разом приходил к тем же выводам, что и раньше.

Ясное дело, что без сторожевого пригляда никто его неоставлял. Два караула, по три человека в каждом, сменяли друг друга на боевомпосту, работая по графику «сутки через сутки». Надо признать, сторожевую работухлопцы проводили ненавязчиво, но следили неотступно. Рядом с Карташем насадовую скамейку никто не плюхался, не ходил за ним назойливо по пятам, но влюбой момент поверти головой – и обнаружишь силуэт в окне или фигуру вкамуфляже на дальней скамеечке. Охрана, как вскоре выяснилось, осуществляласьлюдьми Попа.

Будь охрана поручена людям Уксуса, с которыми Карташ доэтого встречался на пустынных туркменских дорожках, о чем вовек не изгладятсявоспоминания, дело, думается, было бы поставлено несколько иначе, проводилосьбы несколько в другом стиле.

Карташ всего лишь однажды попробовал завязывать общение спредставителем караульной общественности, больше от скуки, чем в надеждевыудить полезную информацию, но услышал в ответ: «Извини, друг, но нам вразговоры вступать не положено, все просьбы и пожелания через Попа», – иотступился навсегда. Ясное дело, что эти ребятки следят не только за Карташем,но и друг за другом тоже, и рисковать своим сытым положением при алюминиевомкнязьке ради сомнительного удовольствия поговорить с заключенным не станут.

Был в доме и телевизор, но Карташ его не смотрел. Событиямирового и российского масштаба его на сегодня не волновали нисколько, касаеможе блока шантарских новостей, в которых чисто теоретически могла бы проскочитьнекая полезная информашка... Разок Карташ заставил себя сесть смотреть такойблок.

Увидел губернатора Шантарского края, разрезающего ленточкуна открытии какой-то автотрассы и славословящего при этом президента,единственно благодаря которому-де и построили, увидел симпатягу-мэра Шантарскав кимоно на краевых соревнованиях по дзю-до среди мэрий разных городов (в заленад судейскими местами висел огромнейший портрет Путина, украшенныйразноцветными ленточками), увидел усердно пыхтящих на татами толстожопыхчиновников, чуть не проблевался от подобного противоестественного зрелища ивыключил телевизор.

Так прошло два дня. За это время Зубкова он не видел, что,впрочем, было нисколечки не удивительно. Олигарх за один неполный день наигралсяв игрушку под названием «Москвич и его компашка», игрушка быстро исчерпаласебя, стала неинтересной, и он перепоручил своим подручным решать дела с этойтроицей. Что касается подручных, то Уксус заходил всего один раз, поболтался подому, заглянув в каждую комнату, и, ничего не сказамши, отбыл. Зато Поп навещалпо долгу службы ежедневно.

Надо отдать должное бывшему менту, а ныне советнику пообщесиловым вопросам при алюминиевом князьке Зубкове, он был с Карташемприветлив и общителен. На вопросы как там Маша и Таксист, Поп всегда отвечал –мол, все хорошо, все в порядке, отдыхают, набираются сил. Иногда даже выдавалкакие-нибудь живописные детали, вроде того, что Гриневский не вылезает изспортзала, а Маша, главным образом, смотрит видео, грызет орешки и пьетмартини. Поп шутил, балагурил, даже травил какие-то анекдоты. Ну а, собственно,чего ему было не шутить, у него-то отчего настроение должно быть плохим...

А третий день заточения принес неожиданность.

Часу эдак в шестом вечера возле дома просигналила машина, иодин из охранников выдвинулся открывать ворота. Карташ уже разобрался, чтоособнячок, который ему отвели под беззаботное проживание, является такназываемым гостевым домиком, то бишь тут останавливаются почетные гости городаНижнекарск и лично господина Зубкова. Домик был оборудован системойвидеонаблюдения: одна камера располагалась над воротами, что позволяло видеть,кто пожаловал, другие – по периметру двора. Про то, что видеонаблюдения неизбежали и внутренние покои, приходилось лишь догадываться, но Карташ несомневался, что так оно и есть. А проверять свои догадки, откручивая плафоныили снимая со стен зеркала, ему было совершенно незачем. Ну а комната смониторами, где безотлучно находится один из стражей, разумеется, располагаласьв крыле дома, целиком отданном караулу. В том таинственном крыле Карташ небывал и вовсе не рвался там побывать.

Во двор въехала новенький «Опель Вектра-Б», остановилсясразу за воротами, и из машины выбралась... Пловчиха. Причем прибыла она всовершеннейшем одиночестве, без телохранителей, без шофера и без своегодруга-олигарха.

Прибытие сей нерядовой, как ни посмотри, особы Карташнаблюдал из окна.

Понятное дело, он не припустил стремглав наружу выражатьпочтение и целовать взасос ручку местной принцессы. Ему-то какое до всего этогодело, уж точно прынцесса не по его душу пожаловала. Однако неожиданно оказалось– по его...

Вскоре в комнату к Карташу вошел один из охранников,распорядился от двери:

– Попрошу пройти за мной.

Алексей «прошел» – чего там по пустякам артачиться, в концеконцов, любая неожиданность в его положении может одарить крупицей информации,и не стоит разбрасываться этими крупицами...

Охранник сопроводил Карташа до «опеля», открыл левуюпереднюю дверцу, показал рукой: забирайся. Пожав плечами, Алексей сел в машину.На водительском месте уже восседала Пловчиха, а на заднем сидении устроилисьдва караульщика из тех, кто нес охрану домика.

«Неужели пора? – подумал Карташ. – Но почему менявывозит эта дамочка, почему меня одного?»

– И куда мы направляемся? – как можно болеебеззаботным голосом поинтересовался Алексей.

– Тут недалеко, – коротко ответила Пловчиха,задним ходом выезжая из ворот. И больше не произнесла ни слова.

Карташа отчего-то тоже не тянуло заводить и поддерживатьсветскую беседу.