Ксю вздохнула и проговорила:

– Я не страдаю из-за Гены, потому что не люблю его. Мне бы давно надо перестать верить в любовь, решить, что ее не бывает… Но я не могу, потому что я получила доказательства, что любовь существует…

– Существует, Ксю. Ты верь. Посмотри на меня – я ведь вообще ненавидела всякую романтику, а теперь влюблена по уши. У тебя тоже все будет хорошо.

– Что ж, будем надеяться, – улыбнулась Ксюша и встала. – Я, пожалуй, пойду, Марин. Отосплюсь и завтра в Барановичи поеду.

– Давай. А то ты и правда неважно выглядишь, тебе надо отдохнуть.

– Тогда пока.

Но несмотря на благое намерение, отдохнуть Ксюше не удалось. Она долго не могла уснуть, а когда она, наконец уснула, ей приснился странный сон. Ксюша видела Макси, который шагал по какому-то дымовому облаку – то исчезая, то вновь появляясь в густых серых клубах. Так он шагал, пока не исчез вовсе.

Ксюша проснулась рано. Лерка и Даша еще спали. Чувство у Ксюши было странное: спать не хотелось, но была поразительная легкость в голове. И девушке словно чего-то не хватало.

– Ксю, ты проснулась так рано? – подняла голову Лера. – Уже собираешься уходить?

– Нет еще. Я не знаю, почему я подхватилась так рано. Не спится что-то.

– Поедешь домой?

– Да, конечно. Но еще очень рано. Я, пожалуй, еще почитаю конспекты.

– Тебе сейчас интересно учиться, – сказала Лера. – А у меня скука смертная, как в школе – химия, физика, математика, литература…

– Верно, есть такое. Но это в любом колледже так.

– Знаю. Но скука все равно смертная.

– Ничего. Придет время сессии – тебе повеселее станет, – усмехнулась Ксюша.

– Да ну тебя, Ксю, – передернула плечами Лера. – Нарочно ты меня с утра пораньше пугаешь?

– Да нужна ты мне! – Ксюша махнула рукой и взялась за тетрадь со своими конспектами. Но мысли почему-то шли мимо строчек, и Ксю никак не могла вникнуть в смысл написанного. В конце концов девушка отложила тетрадь. – Нервы ни к черту!

– Что с тобой? – удивилась Лера.

– Не знаю, – нервно ответила Ксю. – Состояние какое-то дурацкое – будто я забыла что-то сделать, а вот что – не понимаю.

– Может, из-за поездки? – предположила Лера.

– Да ну! Чего мне из-за поездки волноваться – столько раз езжу туда и сюда, давно должна привыкнуть. Тут что-то другое, вот только не знаю что. Где мой мобильный? – неожиданно спросила Ксюша.

– На столе у тебя, а что?

– Ничего, батарею надо подзарядить, а то еще позвонит кто-нибудь и не дозвонится.

– Не Гену, случайно, имеешь в виду?

– Нет, – спокойно ответила Ксю, подключая зарядное устройство к телефону, а потом к сети. – Я не жду, что он мне позвонит.

– Да что у вас за отношения такие! – воскликнула Лерка.

– Не знаю, – пожала плечами Ксю. – Но, говорят, что лучше уж синица в руке…

– … чем дятел над ухом! – возмущенно сказала Даша, поднимая голову. – Люди, выходной день, дайте поспать!

Ксюша и Лера переглянулись и замолчали.

Еще целых два часа до отъезда Ксю не знала куда себя девать. Теперь она уже испытывала какую-то смутную тревогу и то и дело поглядывала на телефон. Но наконец она в поезде. За окном проплывали знакомые картины полей, леса, деревень и поселков. Убаюканная перестуком колес, Ксюша задремала. И ей снова привиделся сон о Макси, исчезающем в дымовом облаке. Теперь это показалось зловещим. Ксю поежилась и посмотрела в окно, надеясь успокоиться.

И тут позвонил телефон.

Хотя Ксюша подсознательно этого ждала все утро, она невольно замерла, вслушиваясь в сигналы мобильника и словно решая: отвечать или нет. Люди в вагоне стали оглядываться, и Ксю, опомнившись, взяла трубку.

Звонила Катя. По ее словам, дома все было вверх дном. Ночью Максимилиану резко стало хуже, его отправили в реанимацию и подключили к аппарату искусственного дыхания, поскольку сам Макси дышать не мог.

– Господи, Кэт, да все же хорошо было! Как же так?

– Не знаю. Врачи, действительно, думали выписывать… Температура у него почему-то была повышенная, потому и держали. Но чувствовал он себя нормально, веселый такой был, шутил… А это вдруг ночью начал бредить. Сосед по палате испугался, врача позвал, а пока давление мерили, Макси сознание потерял.

– Боже, ну как так! Ужасно… А сейчас он как?

– В реанимации, к нему не пускают… Врачи даже сказать не могут, что с ним. Говорят, что его жизнь в опасности.

– О нет! Только бы все обошлось! Катюнь, я сейчас в поезде, уже скоро в Барановичи приеду. Ты откуда звонишь?

– Я дома с Вадимом, а наши все рванули в больницу.

– Я сразу поеду туда. Давай, Кать, пока.

Больше Ксю так и не задремала. Где уж, если голова кругом идет от волнения! Мысленно девушка подгоняла поезд, чтобы быстрее оказаться в Барановичах и выяснить, что там и как.

На этот раз придя в больницу, Ксюша испытала чувство угнетенности и тяжести, словно на ее плечи обрушилось все больничное здание. Когда она была у Макси три недели назад, тогда, когда он только попал в больницу, Ксюша не заметила, вернее, на нее не произвели такого ужасного впечатления белые халаты врачей и медсестер, светлые и какие-то прозрачные коридоры, предостерегающие надписи: «Посторонним не входить», гулкое эхо… Тогда это все не задело ее так. Но теперь вокруг витал дух опасности, угрозы. Все было каким-то зловещим. Мелькнула тревожная мысль: «А что, если Макси не поправится? Что, если врачи не спасут его?»

Дина, Марат, Слава и мама сидели на скамеечке в коридоре. На бледных лицах застыло выражение тревоги и ожидания.

– Как он? – спросила Ксю, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Мы ждем врача, – отозвалась мама.

– Здесь никто ничего не хочет сказать! – воскликнула Дина. – Эти врачи такие идиоты! У Макси все было так хорошо, а они…

В это время показался доктор. Похоже, это был именно тот, которого ждали, поскольку все бросились ему навстречу.

– Доктор, как он?

– Не могу сказать ничего радостного, – вздохнул доктор. – Мы вводим ему лекарства, но давление у Максимилиана продолжает падать.

– Что это значит?

– Мы не можем выявить причину. Возможно, дело в каких-то хронических заболеваниях, которые обострились после того, как его избили…

– Что это за ответ! – возмутилась Дина. – Что за слова для врача: «возможно»… Вы должны точно сказать, что с моим женихом!

– Я понимаю ваши чувства, но врачи не всесильны. Сожалею, мы делаем все возможное…

– Можно хотя бы увидеть его?