Проходя через старый парк, Ксю задумалась. Парк не изменился, совсем такой же, как когда она мечтала здесь о Марке или встречалась с Андреем Лесковцом. Так же тихо вокруг, так же чуть слышно перепархивают с ветки на ветку птицы, так же шумят вершинами сосны и ели…

– Ксюша! – окликнул девушку кто-то по имени. Ксю обернулась и подумала, уж не перенеслась ли она во времени? По аллее за ней шел Лесковец Андрей.

– Андрей! – воскликнула Ксюша. – Ты тут откуда? И как ты узнал, что это я? Я же на расстоянии была…

– А я тебя давно перестал путать с Катей. А откуда я тут… да домой вот иду.

– Нет, я не о том. Ты же в Питере был, а теперь здесь оказался… Давно приехал?

– Две недели назад. У мамы второй раз за полтора года инфаркт случился, чуть спасли. Дома сейчас война жуткая идет – Пашка в Питер ко мне хочет уехать, а отцу надо, чтобы и малой тут остался, и я вернулся. А я не хочу быть в Барановичах.

– Почему?

– Папа хочет, чтобы я занялся делами на его фирме, а мне вовсе не светит перспектива превратиться в фирмача. В Питере мне свободнее.

– Но тебе следует помочь отцу и семье, Андрей. Я знаю, что ты никогда не хотел быть предпринимателем, но твой брат погиб, и твоим родителям нужна помощь.

– А ты ничуть не изменилась, Ксю. Все та же романтичная девочка, готовая помогать всему миру.

– Это вовсе не так. Я вовсе не хочу помогать всему миру, просто знаю разницу между словами «желание» и «долг». И знаю, что часто приходится поступать как положено, а не как хочется.

– Вот как? И откуда ты это узнала, Ксень?

– Энциклопедию читала, – ответила Ксюша насмешливо.

– И что за энциклопедия? – поинтересовался Андрей. – Может, и я пойму что-нибудь, если почитаю…

– Может, и поймешь.

– Так вот давай поговорим. Авось просветишь меня? Ты домой сильно торопишься?

– А что?

– Ну, мы же давно с тобой не виделись… Может, посидим где-нибудь в кафе, поговорим о том – о сем?

– И где? – полюбопытствовала Ксю.

– А на твой выбор. Я тут мало что знаю.

– По правде, я тоже. Я же в Гродно сейчас.

– Учишься?

– Да, на визажиста-парикмахера.

– И нравится?

– Ну да. Я с детства любила людям лица раскрашивать и прически придумывать разные.

Андрей засмеялся.

– Припоминаю один случай… – сказал он. – Тот, когда вы с Катей поразили весь класс своими маскарадными костюмами и прическами под Новый год на школьном празднике. Ты тогда вроде волосы в синий цвет выкрасила, а Катя в косички нитки цветные повплетала… По-моему, костюмы тогда себе все неплохие придумали, но с волосами так никто не извращался.

– Ничего мы не извращались! Подумаешь, я покрасилась оттеночным шампунем! Но Катю мы с мамой долго заплетали – косичек у нее было больше сотни.

– Вот то-то и оно! Ну так как – мы идем куда-нибудь или нет? – напомнил Андрей.

– Пошли. Знаю я одну кафешку, мне ее сводный братик подсказал.

– Какой еще сводный братик?

– А, ты же ничего не знаешь! Моя мама уже два года, как замуж вышла, и у меня теперь есть сводный брат и сводная сестра – они дети отчима. И еще есть маленький братик – ему чуть больше года.

– Ты серьезно?

– Серьезно, конечно. А еще и племянник будет – у моей сестры по отчиму родится ребенок.

– Она замужем уже?

– Нет. Дина собиралась выйти замуж, но ее женихом случилась беда…

За разговором незаметно летело время. Ксюша чувствовала себя свободно с Андреем, он, как и раньше, был внимательным слушателем и талантливым рассказчиком. Хотя, конечно, в чем-то он изменился. Пожалуй, Андрей стал в некотором роде беспризорником – в нем было какое-то едва уловимое сходство с Маратом, когда тот только появился в доме своего отца. Андрей, правда, не выглядел беспризорником внешне, скорее, наоборот, а вот в характере появилось то, что присутствует в характерах всех беспризорников и воспитанников детских домов. В них всех очень сильно развит инстинкт выживания. Развился он и у Андрея. Как Ксю поняла по его рассказам, жизнь в Питере не была сладкой. Это даже не была просто студенческая жизнь – сложная, но веселая. Андрей вел жизнь опасную. В чем именно заключалась опасность, Ксюша не поняла, да и Андрей рассказывал обо всем весело и шутя, но опасность Ксю почувствовала во многом. И в том, что Андрей учился у друзей «по ускоренному плану», и в том, что друзья Андрея были компьютерными воришками-хакерами, и в том, что Андрей научился не только обращению с компьютерами, но и всяким запретным приемам. Конечно, ничего особенно страшного, иногда всем приходится нарушать запреты. Но если преступление у человека уже не вызывает чувства отторжения и протеста, то это явный признак, что человек становится на скользкую дорожку.

Зазвонил Ксюшин телефон, и девушка вспомнила, что дома никто не знает, где она, значит, за нее уже волнуются. Эта ее мысль подтвердилась – ей звонила мама.

– Ксюша, куда ты пропала? Десять часов, на улице темно, уже не лето, а ты куда-то ушла и не предупредила. Где ты?

– Все хорошо, мама, я друга встретила и заболталась. Я уже собираюсь домой.

– Может, пусть Слава за тобой приедет пусть?

– Да нет, не надо. Я приеду на автобусе или меня проводят.

– Я бы не хотела, чтобы ты ходила по улицам одна.

– Не волнуйся, мамочка, со мной ничего не случится, – Ксюша положила трубку и сказала: – после гибели Макси все ужасно боятся темных улиц.

– Я понимаю. Я провожу тебя домой, ты не против?

– Конечно, не против. Идем.

Уже возле дома Андрей попросил номер Ксюшиного мобильного.

– Может, еще увидимся, пока я в Питер не уеду…

– Конечно, – улыбнулась Ксю. – Но ты подумай еще, Андрей, стоит ли тебе уезжать. Ты нужнее здесь.

– Уж не хочешь ли ты, чтобы я остался? – язвительно спросил Андрей.

– Вот только цеплять меня не надо! Мне лично не горячо и не холодно оттого, что ты уедешь или останешься здесь, потому что я сама в Гродно живу, а не в Барановичах. Я сказала, чтобы ты подумал еще , поскольку считаю, что ты очень поможешь семье, если останешься. Но это твое дело.

– Да ладно, Ксень, я пошутил!

– В каждой шутке есть доля шутки.

– Доля правды, – поправил Андрей.

– Нет, – Ксюша покачала головой. – В каждой шутке есть доля шутки, а все остальное правда. Так что, вполне возможно, что ты хочешь, чтобы я попросила тебя остаться.

– Может быть, и так, – Андрей усмехнулся. – Почему бы мне не хотеть, чтобы красивая девушка попросила меня остаться?