тарелки еще один медовый пряник, а затем оба покатились со смеху.

— Добро, — кивнул Гиннар, с улыбкой наблюдая за младшенькими членами своей септимы. — Я по кину, особенно старому, не спец, потому ничерта не понял, о чем вы говорите, но штуку подобную склепаю и без чужих подсказок. Броню, наверное, всю не успею собрать, есть у меня ощущение, что заварушка с нефилимами вот-вот начнется. Но ранец и шлем попробую сварганить. Завтра приходи с утречка снимать мерки.

* * *

За неделю до окончания лета в лесу ощутимо похолодало. Ночью моросило, днем временами налетал пронизывающий, почти осенний ветер. Нынешним утром он не только высушил мокрую траву, но и сдул с балкона Эльзы купальник. Нашли его около заводи молодые соколы, о чем тут же громко и со смехом возвестили окружающему миру, попутно высказав желание примерить сию дивную красоту по очереди. Разъяренная драконица со скандалом отняла у них пикантный наряд, пообещав сгоряча, что примерит каждому по очереди обгоревший саван с белыми тапочками, если невоспитанные поганцы не прекратят дурить.

— А натянули бы общую бельевую веревку, одну для всех, как я месяц назад предлагал, такого сраму бы не случилось, — ворчал старый дворф за послеобеденным чаем.

— Был бы другой срам, — выразительно подняла брови Ксана.

— Ну и ищите в таком случае свои панталоны по всем ближайшим кустам, — хмыкнул Гиннар. — Вторая связка прищепок за месяц ушла с концами, вы их с маслом едите, что ли? Начну поштучно выдавать каждому, надоели!

— Тебе завхозом вместо меня надо работать, — рассмеялся Рик. — Будет каждая вещь наперечет.

— А потом меня посадят за убийство, потому что я бы половине ваших ротозеев голову открутил за беспорядки на полках и в инвентарных книгах. Нет уж, спасибо, сами свой бардак разгребайте.

— У тебя, между прочим, тоже вечный бардак на рабочем столе, — сказал Артур. — Какое-то гайки, склянки, железки…

— Много ты понимаешь, ученый, в тесте печеный, — поморщился дворф. — У меня каждая вещь на своем месте лежит! А вместе они — животворящий хаос, из которого растут новые идеи.

Тем не менее, на закате веревку все-таки пошли натягивать. Но поскольку у всех резко появились важные дела, задачу пришлось выполнять Илоне с Кирой. Валькирия проворно вбила в землю столбы, мстительно воткнув последний прямо в заросли крапивы, а Илона натянула между ними тоненький канат. Закрепили его на ближайших деревьях.

— И вроде труда от силы на полчаса, а как будто мешки ворочала, — выдохнула Илона, вытирая вспотевший лоб, а затем взглянула на луг и замерла. — Стоп, а куда это рыжий Июльку повел?

По тропинке за речкой, ведущей на луг с люпинами, поднимался размашистым шагом Гелиос, ведя за собой фею, одетую в потертый синий костюм механика. Светлые волосы были заплетены в косу, не такую длинную, как у Киры, но уже спускающуюся ниже лопаток.

А еще сокол держал Июлию за руку, и та вела себя абсолютно спокойно, словно воспринимала его действия как должное.

— Это я сейчас вижу то, о чем думаю? — обалдело шепнула Илона подруге.

— Увы, нет, — фыркнула валькирия. — Сейчас он просто кормит ее фейскую сущность жизнеогнем через прямое прикосновение. Конечно, легче было бы действовать, хм, иным путем, более простым и приятным. Но Июлька на такое не согласится, воспитание не позволит и моральные принципы. А Гелиосу, как оказалось, это тоже для здоровья полезно, вот они и держатся вместе. Спасибо Ровене, что своим скандалом открыла обоим глаза.

— Звучит отвратительно, если честно, — Илона невольно поежилась. — А Рагнар как отнесся к тому, что у одного из его лучших бойцов жизненную силу тянут, еще и у всех на глазах?

— Я слышала, как Юлиан осторожно спросил, понимает ли командир, что происходит между феечкой и рыжим. А тот без тени улыбки заявил, что да, идет процесс превращения беспутного шалопая в нормального мужика, и нечего посторонним совать в него свой нос.

— Во дела, — ошарашенно покачала головой Илона. — С другой стороны, если им так комфортно, почему бы и нет?

— Вполне комфортно, соколы сильнее людей, как и драконы. И вообще, я думаю, наша нежная девочка если и выйдет замуж, то за иномирца. Не знаю уж, за рыжего или нет, но с человеком у нее однозначно ничего не выйдет. Она привыкнет питаться жизнеогнем, и с людьми будет сходить с ума от тоски и голода. Значит, впереди замаячат проблемы и неудачи, а то и вдовство раннее, упаси боги. Зачем такие мучения, когда можно жить припеваючи, дольше обычного сохранять молодость, красоту и здоровье, да еще с мужем-красавцем постель делить и детей растить?

— Лишь бы в башне ее в итоге не закрыли, — фыркнула Илона. — С другой стороны, ее попробуй закрой, она в окошко улетит и проклятие запершему благоверному на прощанье оставит.

— Ну, так далеко я бы не загадывала. Пока что единственный возможный благоверный собирается всего лишь тренировать Июльку в вопросе создания иллюзий. Они несколько дней назад начали, вчера даже попробовали дракона сотворить, но ящер не взлетел, крылья вроде не под тем углом встали. Рыжий потом половину вечера ей строение крыла рептилии объяснял, еще и Айрела привлек как наглядное пособие…

Рабочая радиотрубка Киры, лежавшая на балконе, внезапно разразилась тревожным верещанием.

— Да чтоб вы стухли! — выругалась валькирия, бросая остатки веревки на землю. — Неужели опять в ночной патруль выходить некому? Если выходные на завтра и послезавтра не дадут, не буду соглашаться, пошли вон! Пусть начальники отделений выходят, а то как ликероводочные и сладкие конфискаты жрать и премии за доблестный труд получать, так они первые. А как на очередных спортивных соревнованиях выступать или в самый поганый район на рейд выходить, так пожалуйте, Кира Дмитриевна, на вас вся надежда! Конечно, на кого ж еще? Я столько за день не съем, сколько они за один обед лопают!

Бурча, как старый дворф, валькирия поковыляла в крепость, оттягивая встречу с неизбежным. Илона направилась следом, думая о том, как они все-таки устали, если даже у потомка легендарной девы-копьеносицы сдали нервы.

Пока они шли, трубка успела упасть на пол, не прекращая звонить и вибрировать. Чертыхнувшись, Кира нажала на зеленую кнопку и рыкнула в микрофон.

— Слушаю!

— Кирочка, милая, простите за беспокойство, — запричитал в трубке старческий голос. — Не стал бы вас тревожить, знаю, сколько вы трудитесь, но прошу вас, уделите мне минутку…

Бормотание показалось Илоне смутно знакомым.

— Кира Дмитриевна, пожалуйста, выслушайте! — шептал тем временем старик, давясь словами. — Вы добрый человек, я знаю, вы с Илоной Владимировной дружите, я видел вас вместе в нашей богадельне, и