с эльфами. Да и среди знати много тех, что с удовольствием вернулись бы к жизни, которая здесь была при прежней династии. Это поможет постепенному перевороту во взглядах во всем государстве. На законодательном уровне такого не добиться. Нужно менять само отношение жителей страны к новым порядкам.

Я не сразу замечаю, как выражение лица Вельмы становится шаловливо-хитрым. Слишком увлечен беседой. А еще — мне приходится запивать пищу, приготовленную эльфийским поваром, большим количеством воды, и отвлекаться на то, чтобы держать при этом лицо.

— Если это будет их желанием, а не твоим приказом, то я согласна. Звучит весело, — коварные нотки со стороны девушки проскальзывают даже в ее голос. Что она задумала? — Да и Айва постоянно твердит мне, чтобы я дала ей немного отдохнуть от моей болтовни.

Впрочем, то, что Вельма соглашается, уже большой успех с моей стороны. Да и с ее тоже, она ведь, в конце концов, идет на соглашение с тем, кого так люто ненавидит, а на это нужна довольно большая сила духа. Я даже почти что позволяю себе улыбнуться, что для меня совершенно не свойственно, делая при этом очередной глоток из своего кубка… Как вдруг все мое нутро обжигает что-то невероятно противное и мерзкое. 

Пьяняще-пряно-острое. 

— Что, не нравится? — Вельма смеется так искренне, водружая локти на стол, словно малое дитя, что я даже злиться на нее не могу.

Разумеется, к этому моменту я уже по запаху понимаю, что именно произошло. Что ж, я даже крайне удивлен, как девчонке удалось меня так легко одурачить. Видимо, вся эта гамма эмоций отчетливо читается и на моем лице, судя по смеху принцессы. Интересно, когда она успела воспользоваться магией, чтобы подменить воду в моем кубке на вино? Неугомонная. 

Я чувствую тепло, разливающееся в груди, и, как ни странно, оно мне, кажется, даже нравится. А в глазах Вельмы, помимо усмешки, читается такой откровенный вызов… Что, пожалуй, объясняет мой дальнейший поступок. Я вновь прикладываюсь к кубку, и теперь, когда наличие алкоголя больше не является для меня неожиданностью, вкус этого дрянного эльфийского пойла кажется мне даже чуть приятным. Самую малость.

— Почему же, — как будто ни в чем не бывало отвечаю я. — В этом.. что-то есть. Попробовать точно стоило.

Я бы никогда не сказал ничего подобного. Но мне слишком надоело быть слабым и безэмоциальным чурбаном перед Вельмой. Пусть знает, что я тоже умею играть во все эти ее игры.

— Правда? — словно бы и ожидая от меня такой реакции, принцесса резко встает со своего места и направляется ко мне чуть ли не вприпрыжку, хватая графин с вином и подливая мне в кубок еще. — Может тогда я научу тебя пить, как пьют эльфы: на брудершафт?

Я, к своему несчастью, даже не знаю, что это. И никаких предположений у меня нет. Вельма может заставить меня пить хоть стоя на голове, а я бы даже не узнал, что же на самом деле значит произнесенное ею мудреное слово. 

— Или брудершафт — это слишком неприемлемый уровень для тебя? — все так же невозмутимо девушка вальяжно садится на стул рядом, вынуждая меня слегка отпрянуть, чтобы не допускать прикосновений своим коленом к ее.

Вызов уже принят. Если я отступлю сейчас — эльфийка вновь будет чувствовать себя так, будто победа осталась за ней. И дело ведь даже не в ее победе.. А в том, что я не хочу выглядеть проигравшим в ее глазах. Она ведь не только ненавидит меня, но еще и не уважает, так? Иначе бы вела себя совершенно иным образом. А значит, нужно сделать так, чтобы принцесса стала меня уважать.

— Нет, — я даже позволил себе наигранно усмехнуться уголком рта. — Вполне.. Приемлемый уровень.

Конечно, она может догадаться, что я не знаю, о чем она говорит. Но я же соглашаюсь, да? Разве остальное важно?

С еще более коварной улыбкой Вельма приближается ко мне, после чего переплетает наши руки, и прямо так, находясь близко-близко, залпом опустошила свой кубок. И, кажется, не собирается отстраняться, пока я не выпью из своего. Делать нечего… Да, я мог ожидать чего угодно, но не этого. Я был готов залезать под стол, пускаться в пляс, да все, что угодно, но НЕ ЭТО. 

Но отступать слишком поздно. Я стараюсь переключить все свое внимание на вино, избегая смотреть эльфийке в глаза, даже дыхание, пожалуй, задерживаю, чтобы не чувствовать ее запах так близко, ведь — будем честны — он дурманит куда сильнее, чем алкоголь. Сколько связано легенд с тем, что эльфы выделяют некие опьяняющие феромоны и тем самым добиваются расположения к себе, соблазняя и притягивая? Я отчетливо ощущаю, как кровь приливает к моим обычно бледным щекам, и сильно радуюсь тому, что здесь достаточно темно, чтобы это осталось незамеченным.

Я и не замечаю, как, собираясь сделать всего глоток, вслед за Вельмой опустошаю свой кубок тоже. Пить так много и сразу было ошибкой. Приятное тепло в груди переходит моментально куда-то ниже, растекаясь слабостью в ногах, и мысли окончательно перестают мне подчиняться.

— Да, надо же, и впрямь твой уровень, я ошиблась, — невероятно-сладким полушепотом произносит эльфийка, прожигая меня взглядом ярко-зеленых глаз, и…

Наклоняется к моей щеке, касаясь ее губами. Внутри меня что-то переворачивается и затягивается тугим узлом. Не успеваю я отпрянуть, как в следующую секунду Вельма с веселым смехом вскакивает со стула и снова направляется к своему месту.

Чего добивается эта девчонка? Что ей нужно? Зачем поступать так с тем, к кому испытываешь ненависть и презрение? Хотя, кажется, она пытается попросту играть на том, что способно вывести меня из равновесия, и намеренно пользуется этим.

— Это.. Не совсем прилично, — только и могу выдохнуть я, стараясь вернуть себе самообладание.

Есть уже совершенно не хочется. Пить — тем более. Но просто так уйти сейчас я уже не могу. Слишком все это будет походить на позорное бегство.

— Неужели тебе настолько было противно? Мне вот даже понравилось, — хихикает Вельма. — Никогда этого не делала, только видела, как другие делают. Мне говорили, что я слишком маленькая для такого..

Ей понравилось целовать меня? Более странного утверждения я в жизни не слышал. Хорошо, что у эльфов и альвов более быстрая регенерация, нежели чем у людей, поэтому и опьянеть нам сложнее, но все же дело привычки тоже играет сейчас свою роль — и