Снова пробил озноб, но уже от реального холода: небо снова затянули тучи, луна пропала, и зарядил мелкий дождь. Илья отошел к стене дома, постоял так с минуту и пошел под окнами дальше. Вошел в соседний подъезд и чуть не ослеп: тут горели все лампочки, и пахло мокрой гнилью. Было очень тихо, лишь с улицы доносились кошачьи вопли: где-то недалеко два самца делили территорию. Глаза перестали слезиться, Илья поднялся на пару ступенек вверх и уткнулся в плакат в добрую треть стены. Нарисованный детской рукой, он изображал счастливую семью за круглым столом, причем Яковлева вышла сущей воблой, а ее супруг смахивал на дервиша: такая же всклокоченная грива и сведенные к переносице безумные выпученные глаза.

За поворотом обнаружился то ли склад, то ли гараж: коляски, велосипеды, самокаты, санки, сваленные в кучу под лестницей. Оттуда воняло мочой, несвежей едой и душной тухлятиной. Илья поднялся выше и перевел дух. В другое время влетел бы по ступенькам за считаные мгновения, а сейчас полз черепахой, попутно разглядывая стены, увешанные детскими картинками. Одна изображала старца с бревном на плече, другая — еще одного, похожего на первого, только воздевшего руки к небу. На третьей кто-то узнаваемо изобразил распятие, еще несколько посвящались соседней церкви. На третьем этаже красовался здоровенный плакат с сине-золотой надписью на церковнославянском и призывал смирить гордыню и отдать последнее ради жизни будущего века. Кому отдать, плакат не уточнял, выше на стенах были еще картинки, но туда Илья не пошел. Он постоял, прислушиваясь, нажал кнопку звонка у двери двушки на третьем этаже. Ничего не произошло, Илья нажал еще раз, потом еще, сообразил, что звонок не работает, и постучал. Снова тишина, раздался вроде тихий шорох, но и только. Снова замутило, Илья сцепил зубы и грохнул в створку кулаком, прислушался. За дверью точно кто-то был, стоял напротив и ждал. Илья оперся ладонями о грязную обивку и попросил:

— Настя, открой, пожалуйста. Помоги мне.

Дверь моментально распахнулась, Илья ввалился в темный коридор, привалился к стене. Настя захлопнула дверь, загремела задвижка и цепочка. Девушка включила свет и отшатнулась.

— Ничего себе, — она кое-как справилась с собой, — ты где был? Кто тебя так, вчерашний тип? Иди умойся.

Илья послушно двинул в сторону ванной, и тут свет исчез, прихватив с собой звуки, стало очень тихо и темно. Но в этот раз обморок был какой-то странный, из глухой тьмы появились видения. Илья видел над собой урчащее чудовище, оно медленно наклонялось, тянулось к лицу, шевелило острыми ушами. Монстр то отдалялся, то нависал сверху и недобро рычал, потом в глаза ударил свет. Илья зажмурился, а когда пришел в себя, сообразил, что лежит на полу, рядом сидит Настя, а на руках у нее кот. Тот дергался, изворачивался и вывернулся, наконец. Мягко прыгнул Илье на грудь и принялся укладываться. Илья взял его за шкирку и сбросил на пол.

— Ты как? — девушка смотрела на Илью сверху вниз. — Встать можешь?

— Да. — Он сначала сел, переждал спазм, сдавивший виски, и осторожно поднялся. Стены пошли волнами, потолок резко поехал вниз. Но обошлось, сознание не отлетело, Илья удержался на ногах.

— Ничего себе, — Настя подхватила его под руку, — иди сюда. Под ноги смотри!

Предупреждение запоздало, Илья отдавил коту лапу. Зверь мявкнул и убежал, но недалеко, уселся у входа и наблюдал за всеми со стороны. Илья кое-как доплелся до накрытого клетчатым пледом дивана и свалился на него, закрыл глаза. Настя принялась стаскивать с Ильи куртку.

— Ты где был? В болоте, что ли, валялся? — куртка полетела в коридор, следом отправились ботинки. Кот принялся все обнюхивать, исследовал барахло и, точно спаниель на стойке, поджимал переднюю лапу.

— Снимай все! — потребовала Настя, тоже принюхалась, как кот, и скривилась. — Раздевайся, раз пришел! — фыркнула она. Илья вытянул перед собой ладонь — говорить не было сил, и он боялся, что тошнота повторится.

— Постираю и отдам, не нужны мне твои тряпки! — распорядилась Настя. — Давай сам, если стесняешься.

Она вышла, в комнату вошел кот, запрыгнул в кресло и следил за Ильей. Тот стащил провонявшие болотом и тухлятиной вещи, бросил на ковер, накрылся пледом и закрыл глаза. Звуки и краски снова сделались нечеткими, картинка помутнела, он не понимал Настиных слов. Та снова оказалась рядом, смотрела ему в лицо.

— Что болит? — она встряхнула Илью за плечи. — Ну давай, не молчи! Или ты помирать ко мне притащился? Только этого мне не хватало! Говори или выгоню!

— Голова, — пробормотал Илья. Состояние было ужасным, он точно в бездну падал спиной вперед и, сколько ни вжимался в подушку, не мог отделаться от этого чувства. Настя что-то говорила, но Илья не понимал ни слова. В комнате было темно, из коридора падал свет, слишком резкий и яркий. Илья прикрыл глаза ладонью и провалился-таки в пропасть без дна и стен, бесконечную, как космос.

А очнулся от грохота над головой, точно кто-то бил по стене палкой или чем-то в этом роде. Через пару мгновений по стене били уже двое, из подъезда неслись вопли и визг, гудели перила: по ним тоже кто-то долбасил со всей дури. Илья сел, соображая, что происходит, показалось даже, что это ОМОН готовится к штурму. В комнату вошла Настя, глянула на Илью, на стенку, улыбнулась.

— Светлушки наши, — съязвила она, — молиться поехали. А это мне вместо доброе утро.

— И что, каждый день так?

Настя кивнула, в дверь кто-то постучал, потом еще раз. Из коридора раздалось шипение, оттуда выбежал взъерошенный кот, в два раза больше себя самого, с прижатыми ушами. Зверь, неловко припадая на переднюю лапу, метнулся к дивану, оттуда под стол и там затаился. Из подъезда раздался детский рев, чей-то недовольный голос, и орда помаленьку отступила.

— Ага, — крикнула из коридора Настя, — поэтому звонок отключила, а домофон они сами сломали. Батюшка не благословил, говорят. Сначала Тимка вот так же с ума сходил, лаял часами, а теперь Баська бесится.

Она вернулась, положила на диван вещи Ильи.

— Одевайся. — Она снова ушла, за ней, поджав переднюю лапу, ускакал кот. Илья осторожно сел, осмотрелся. Было уже светло, но окна закрывали плотные шторы, они чуть шевелились от ветерка. Мебель в комнате была самая простая: два шкафа, стол с телевизором, два кресла, на полу ковер. За шторой угадывался силуэт развесистого цветка в большом горшке. По подоконнику стучал дождь, где-то каркала ворона. Хлопнула дверца машины, завелся двигатель, раздался шорох и плеск — машина проехала по луже и укатила. Илья натянул футболку, джинсы, все чистое и еще пахнет порошком. Поднялся, постоял с минуту, и тут накрыло так, что еле успел добраться до туалета. Выворачивало водой и желчью, голова разрывалась от боли. Когда все пошло, Илья обнаружил себя сидящим на полу, Настя стояла напротив и трясла его за плечи:

— Что с тобой? Что, спрашиваю? Ну, что?

Она почти выкрикнула это ему в лицо, Илья кое-как проговорил:

— Голова, сотрясение. Надо лежать. Я сейчас уйду.