— …ваши права и документы на машину.

Мужчина и женщина заговорили одновременно, их слова слились в сплошную кашу, Илье показалось, что он слышит Настин голос, и все исчезло. Потом гул и тряска вернулись, машина шла очень быстро. Илья дернул куртку за рукав и содрал его вместе с путами, зажал отвертку в ладони. Машина резко вошла в поворот, Илья приложился лбом о что-то твердое и потерял сознание. Когда очнулся, было тихо и спокойно, машина остановилась, пахло бензином и псиной, и откуда-то снова подмешивался кисло-сладкий приятный запах. Грохнула дверь, машина чуть покачнулась. Илью схватили за ноги, потащили куда-то. Воздуха не хватало, мешок прилипал к лицу, бедро горело, точно обожженное, и снова жутко мутило. Илья так и держал руки за спиной и уже в предобморочном состоянии вывалился на траву, перекатился на спину.

Раздались два приглушенных голоса, один приказывал другому убираться, а тот не соглашался. Они оба шипели где-то вверху, тонкий оказался ближе, человек несильно пнул Илью по ребрам, потом надавил ему коленом на грудь. Илья приподнялся, выдернул из-под себя руки, ткнул отверткой в темноту наугад и попал. Раздался крик, в котором было больше страха, чем боли, потом еще приглушенные крики, ругань, мат. Рукоять отвертки стала мокрой и липкой, Илья откатился вбок, врезался плечом во что-то твердое и сам едва не заорал от боли. Сел, выставил перед собой отвертку и прислушивался к каждому звуку, крутил головой, борясь с накатившей тошнотой. Захлопали дверцы, рыкнул мотор, и к этим звукам примешивался тонкий плач. Илья принялся сдирать с головы мешок, кое-как справился с ним, сорвал, вдохнул во все легкие. И привалился к березе, опустил отвертку — рядом было пусто. На траве остался след от колес, машина укатила.

Стало малость спокойнее, Илья посидел еще немного и поднялся. Привалился к дереву, не выпуская отвертку из рук, и тут перед глазами все поплыло, горло перехватил спазм, грудь сдавило. Илья грохнулся на колени, несколько минут его выворачивало на траву, потом стало легче. Он свободно вдохнул, лег наземь и уставился в мутное небо. С веток и листьев падали мелкие холодные капли, они, точно иголки, кололи кожу, но это было даже приятно. И было очень тихо — так, будто остался один в целом мире.

В себя его привел озноб, Илья вскинулся, осторожно сел. Голова закружилась, но это быстро прошло, и больше не тошнило. Сотряс в чистом виде, приложился головой, когда его в гаражах сбили — это Илья помнил хорошо. А дальнейшее застилал туман, кроме невнятных голосов и чьей-то крови на одежде, от этих часов в памяти ничего не осталось. Илья поднялся на ноги, придерживаясь рукой за ствол березы. Спрятал отвертку в рукав, проверил карманы и не нашел ни мобильника, ни денег, ни ключей от квартиры. Все выглядело, как ограбление, но на кой черт тогда грабителям везти жертву в лес, раз уж все выгребли?

Снова замутило, Илья прикрыл глаза, переждал спазм и сделал несколько шагов вперед. Постоял, прислушиваясь к себе, и побрел дальше по колеям машины. Скоро оказался на проселке, постоял там, прислушиваясь, и взял правее. И вышел на шоссе, по которому не раз пролетал в Москву, и даже место узнал. Тут недалеко был когда-то детский летний лагерь «Дружба», от которого ныне не осталось и следа, даже указателя, что всю жизнь висел на этом столбе. Ржавая коряжка торчала из кустов, сам указатель с белыми буквами на синем фоне давно сгинул. При желании можно поискать его в тех же кустах, но и без него Илья отлично помнил, что до города отсюда примерно десять километров. Дождь усилился, Илья накинул на гудящую голову капюшон и двинул по обочине к городу.

Машин в этот час на прилегающей к основной трассе дороге было мало, да и кто бы согласился подвезти человека, что выглядит точно пьяный или обкуренный? Да еще если у него ни копейки денег? Правильно, никто. Илья попытался пару раз поймать попутку, потом плюнул и топал в город пешком. Одна машина промчалась совсем близко, окатила грязью из-под колес. Илья опомнился, принялся озираться, но в темноте пропали даже габаритки. В гаражах было так же, машина подлетела откуда-то сбоку, а дальше все терялось, как в тумане. С обочины пришлось уйти, Илья шел краем леса, часто останавливался, переводя дух. Голова кружилась, в бедро точно нож воткнули, и вдобавок из носа пошла кровь. Илья сел на мокрую скользкую корягу и задрал голову. Сидел так, пережидая приступ, а сам все думал, думал, крутил так и этак все события последних дней. Кто это мог быть и, главное, почему? Еще раз мысленно перебрал всех — друзей, приятелей из прошлой и нынешней жизни, и женщин своих, и даже Светкиных кавалеров, Машкиных подружек припомнил. И никто, ни одна живая душа в этом мире не знала, куда он уехал после смерти жены, даже Валерке не сказал, да тот не особо интересовался. Понятно, что выяснить нынешний адрес раз плюнуть, но дело в другом. Кому-то он позарез нужен мертвым, и пару часов этот кто-то был уже у цели.

Илья убедился, что кровь остановилась, и пошел дальше, как мог быстро пересекал открытые места и снова прятался в лесу. И снова мысли шли по кругу: кто, зачем, почему? Может, это как-то связано с гибелью Маши и Светки и теперь он на очереди? Получалось, как в дурацком детективе о семейной тайне, из-за которой все умирают, а последний приговоренный узнает разгадку перед смертью. Но эти двое сегодня были немногословны, переговаривались лишь между собой, а пленника напрочь игнорировали, что идет вразрез с законами жанра.

В лесу стало светлее, деревья и трава отливали синевой и точно сами светились. Сначала Илья принял это за галлюцинацию и решил немного посидеть и перевести дух. А через пару минут понял, что это не видение, это реальность — над лесом поднялась луна. Тучи вдруг разошлись, ночное небо отдавало желтизной, лес покрылся синеватым серебром. Стало очень холодно, буквально зуб на зуб не попадал. Илья плотнее запахнул куртку и рискнул, вышел на дорогу, чтобы глянуть на указатель. Провалился в болотину, чертыхнулся, выбрался кое-как на сухое место и замер: кто-то шел следом. Вернее, ломился через лес, не таился, пер напролом и был уже недалеко. Бежать было некуда да и поздно, Илья отскочил за елку, привалился к смолистому стволу, вгляделся в серебристый полумрак, откуда несся угрожающий треск. Оттуда вырвалось что-то огромное, темное, полетело навстречу с невероятной скоростью. Илья отшатнулся, но слишком резко, лес крутанулся вокруг, точно детский волчок-игрушка, полетели голубые искры. Мимо с треском и грохотом пронесся сгусток тьмы, легким прыжком одолел болотину и вылетел на дорогу. Лось, огромный, точно мамонт, мощный, со здоровенными рогами в несколько отростков, постоял немного в лунном свете, покрутил длинной башкой. Потом степенно пересек две полосы и сгинул в темноте той стороны.

Ничего себе — Илья поглядел зверю вслед, прислушался. Лес был полон таинственных шорохов и тресков, деревья покачивались под тихим ветром, роняли с веток капли и листья. Прошмыгнула слева юркая тень, потом еще одна, Илья швырнул туда обломок коряжки и пошел дальше.

На окраине города он оказался глубокой ночью, шел по пустым улицам, прячась в тень домов от редких машин и прохожих. Но этих было мало, встретились лишь двое, один сидел на бортике и курил, накрывшись капюшоном, второй, недалеко от дома, плелся, пошатываясь, и по сторонам не глядел. Илья подошел к своему дому, глянул на темные окна и снова порылся в пустых карманах, скорее, по привычке. Снова глянул на окна, на трансформаторную будку, что стояла чуть ли не впритык к окнам первого этажа. С нее забраться на балконы и дальше, к себе на третий этаж, плевое дело, но не сейчас, когда земля под ногами качается, а в глазах все плывет. Да и черт его знает, кто там в квартире его ждет.