Это ему шею сломали — Илья прикусил язык. Кот зашевелился, замяукал жалобно и пополз к Насте. Та аккуратно взяла его на руки, кот прижался к ней и повис безвольной сосиской.

— Пойдем, мой хороший. — Настя кивнула Илье на прощанье и унесла кота домой. Федоровна посмотрела ей вслед, потом глянула на Илью. Тот сел рядом со старухой, ее кавалер откланялся и потащился к себе. Лужа спокойно плескалась о бортики, на рябине чирикали воробьи, и было очень спокойно и тихо. Илья подставил лицо солнцу.

— Как тебе Настасья? — Федоровна толкнула его локтем в бок.

— Нормально, — проговорил Илья, — красивая.

— Да ладно! — фыркнула старуха. — Чего там красивого-то? Красивые все замужем, а на эту ни один мужик не позарился.

Илья особо не прислушивался, наслаждался тишиной и теплыми лучами. На душе было спокойно, точно хорошо сделал трудную работу и теперь можно долго отдыхать и даже бездельничать.

— Жила она тут с одним, даже залетела от него, — полушепотом говорила старуха, — потом что-то у них там случилось, и Настюха одна осталась. Мужик ее сбежал, а рожать она от него не стала, аборт сделала.

— Ну и зря, — ляпнул Илья и открыл глаза.

Федоровна схватила его за рукав:

— Вот и я ей говорила: рожай, дура, потом жалеть будешь. А она меня послала на три буквы и теперь даже не здоровается.

«Дура, точно» — Илья хотел встать, но старуха цепко держала его за рукав:

— Зато весь мир обскакала, по три раза в год за границу носится. Несколько языков знает, преподает в школе и еще частные уроки и зарабатывает неплохо. А тратит только на себя, больше-то у нее нет никого.

В бабкином голосе звучало не то осуждение, не то зависть, но Илье было все равно. Он попрощался с Федоровной и пошел домой. Первым делом умылся, вымыл руки и сел в кухне спиной к окну, уставился на холодильник. Делать было решительно нечего, оставалось только ждать звонка от следователя, когда он разрешит забрать Светку из морга и похоронить. А сколько ждать, не сказал, может, тесть с тещей что-то знают. Но эти не скажут точно, лишь пошлют куда подальше. «Сам позвоню, — решил Илья — завтра же».

Но завтра оказалась суббота, потом воскресенье, а в понедельник Илья обнаружил на стоянке свою машину в таком виде, что без слез не взглянешь. Постарался кто-то на совесть, убил час или около того, и результат ошеломлял с первого взгляда. Один дворник на лобовом стекле завязан узлом, второй вырван с корнем, на заднем стекле тоже, боковые зеркала и антенна выдраны, валяются у проколотых колес «Тойоты» среди осколков. Капот и двери поцарапаны чем-то острым и основательным, явно не простым гвоздем, ручка пассажирской двери оторвана, валяется рядом с разбитым зеркалом. Видимо, некто хотел выбить и фары, но не удалось, зато досталось крылу рядом с фарой, его просто выкорчевали, другое крыло украшал выцарапанный иероглиф из трех букв примерно полуметровой длины. А с другой стороны краской из баллончика выведена емкая характеристика неразборчивой в связях самки собаки.

Илья сел на ограду и сжал в ладони мобильник. Чьих это рук дело, понятно сразу, непонятно, что теперь делать. В полицию звонить или Яковлева добить, чтоб менты не зря прокатились. Подумалось, что многодетный папаша только этого и добивается, представил, как тот будет размахивать младенцем перед полицаями, и решил переждать. Прикинул, во сколько обойдется ремонт машины, и поехал в сервис, ловя по дороге сочувственные и насмешливые взгляды водителей и прохожих.

Проторчал там почти до вечера, вернулся уже в ранних сумерках, потеряв кучу времени, денег и нервов. Зато злость выветрилась, и появилась полезная информация относительно наличия в городе платных парковок. Таковая оказалась одна на весь город и по закону подлости — у черта на куличках. Илья решил дело на завтра не откладывать. Заскочил домой за картой и перекусить, и только поставил чайник, как с улицы донесся вой сигналки. «Тойота» завывала на все лады, Илья глянул в окно. Поблизости никого, даже вороны куда-то подевались, а машина орет, моргает фарами. От нажатия на кнопку брелка все успокоилось, но ровно на пару минут. «Тойота» заголосила с новой силой, Илья выключил сигнализацию и притаился у окна.

В дождливых сумерках мало что разберешь, сплошь неясные тени и смутные контуры. Недолго все было тихо, потом моргнули фары, и концерт начался по новой. И тут в кустах черноплодки напротив Илья заметил человека. Высокий, худой, тот шустро пересек открытое место и спрятался за рябиной. Илья рванул вниз. Пока бежал, поражался наглости и дури человеческой: это ж надо, Яковлеву ума не хватает даже до ночи подождать. Аж свербит, как отомстить охота, еле, поди, вечера дождался.

На бегу глянул в окно — человек уже подошел к машине и стоял спиной к подъезду. Илья наддал еще и вылетел на улицу, спрыгнул со ступенек и кинулся к рябине. Лужа наполовину высохла, Илья перемахнул ее, тут человек обернулся. Лицо его скрывал капюшон темной толстовки, но в отблесках фар Илья заметил узкий подбородок и изогнутые то ли в усмешке, то ли от злости тонкие губы. Бородища отсутствовала, и человек был чуть пониже ростом многодетного папаши, но в плечах пошире. Звонарь оказался не при делах, как ни странно. Похоже, мстителем был кто-то из местных, либо борец с чужими авто, либо Илья по незнанию занял его парковочное место, за что и получил ответку. Все это лишь предстояло выяснить, а мститель уже заметил погоню и рванул прочь. Илья выключил сигнализацию и побежал следом.

Промчались вдоль дома, пересекли дорогу. Мститель метнулся вправо-влево, оглянулся, отпрыгнул вбок и исчез. Точно растворился в дожде и наползающем с реки тумане, лишь сорная трава в рост человека таинственно шуршала, качались высокие стебли. Илья ворвался в заросли и побежал по примятой траве.

Прятаться тут было особо негде, дорога вела под горку на стадион, откуда неслись пьяные вопли подростков, а мститель побежал вверх. Там была дорога, магазин, место пустое, открытое, и на что беглец рассчитывал — непонятно. Тот же куда-то подевался, даже трава перестала раскачиваться, будто не человек удирал от Ильи, а дух бесплотный. Пронесся по верхушкам полыни и был таков. Илья завертел головой по сторонам, но вокруг была только мокрая пахучая полынь, пижма и крапива, они одуряюще пахли — так, что начинала кружиться голова.

Раздался тихий шорох, Илья бросился туда, но это взлетела большая темная птица, мягко захлопала крыльями и пропала в темноте. Беглеца давно и след простыл, Илья выругался и пошел обратно. Теперь ночь не спать, следить за машиной или вообще в ней пересидеть и подловить поганца. Идеально заснять его на камеру, и будет что предъявить полиции, а при хорошем раскладе можно и за предыдущий ущерб компенсацию стрясти…

Горло перехватило точно клещами, голова запрокинулась назад. Илья дернулся, попытался освободиться, но получил такой удар в поясницу, что свет померк бы, будь он в наличии. Стало душно, воздуха не хватало, а тиски продолжали сжимать горло. Илья лягнул нападавшего по голени, тот шумно выдохнул и ударил еще раз. Илья кое-как удержался на ногах и хватал ртом воздух.