— Это не тусовка, — возмутилась Катя, — этопрофессиональное мероприятие! Я должна ходить на вернисажи, чтобы меня незабыли! Сегодня я к нему не пойду, завтра — он ко мне… Как ты не понимаешь! Ине могу же я всем говорить, что Валик в тюрьме! Слухи по городу пойдут, потомникогда не оправдаешься!

— Как хочешь, — неодобрительно ответилаИрина, — можешь идти куда угодно, хоть на мужской стриптиз, но меня неуговаривай! У меня масса собственных дел, которые я безобразно запустила.Помогать тебе спасать мужа я согласна, но на вернисаж можешь сходить и безменя.

В глубине души она даже обрадовалась, что освободилазавтрашний вечер. Можно будет наконец спокойно заняться романом, которыйбуксовал на двадцатой странице, а срок его сдачи неумолимо приближался.

— Какая же ты подруга… — неуверенно начала Катя, но,увидев лицо Ирины, отступила и пробормотала:

— Ну, может, Жанка согласится…

Утром начались обычные мучения — требовалось разбудить Катюи поднять её с кровати. Ирина настроилась уже на долгую утомительную процедуру,но при упоминании о несчастном муже, который парится сейчас на нарах без винывиноватый, Катерина прониклась серьёзностью момента и позволила себя поднять.Собиралась она всегда быстро, больше времени тратила на еду. Однако сегодняИрина была начеку и быстро затолкала в подругу калорийный завтрак — блинчики смёдом, две булочки с шоколадом и большую чашку какао с молоком и сахаром.Долгое знакомство с Катериной научило её сразу выставлять на стол все, чтоможно съесть, так будет быстрее. Если же нальёшь чашечку чёрного кофе инамажешь два тоста маслом, Катька начнёт ныть, что умирает с голоду, полезет сревизией в холодильник, потом в буфет, и полдня пройдёт в пустых хлопотах.

— Ого! — сказала Ирина, поглядев наградусник. — Уже двадцать два градуса, это утром-то!

— Жарища сегодня будет, — поддержала еёподруга, — а у меня и надеть совершенно нечего!

Катерина, — предостерегающе начала Ирина, — имей ввиду: мы идём в милицию! Значит, у тебя должен быть вид убитой горем женщины!

— Я и так убита горем, — обиделась Катя, — ивид делать не нужно…

Ирина хотела ехидно заметить, что когда люди убиты горем,они столько не едят за завтраком, но решила не тратить время попусту.

— Я про одежду, — напомнила она, — ничегояркого. И ничего прозрачного, как вчера…

Впрочем, она заранее подстраховалась — спрятала подальшедавешнюю Катькину прозрачную блузку. Катерина раскрыла большой чемодан — посвоей лени она не удосужилась вчера даже повесить вещи в шкаф — и приняласьрыться в нем, пыхтя из-за неудобной позы.

— Ну я не знаю, Ирка, — доносился полузадушенныйголос из чемодана, — ну ты меня просто третируешь… Ну жарко же сегоднябудет… Смотри сама…

В наличии были: ситцевый сарафан в мелкую жёлто-зеленуюклеточку, цветастая пышная юбка, короткое трикотажное платье цвета «коррида» ивсе та же шёлковая просторная блузка в крупных оранжевых тюльпанах.

— Все не то, — разочарованно вздохнулаИрина, — платье слишком короткое и неприлично обтягивает, юбка какая-тоцыганская, про эту блузку я уже все давно сказала…

— А сарафан? — робко поинтересовалась Катя. —Клеточки мелкие… и цвет…

— Яичница с луком! — припечатала Ирина. — Ктому же он слишком открытый. И эти клеточки… следователь ещё подумает, что этонамёк.

— Какой намёк? — Катя удивлённо захлопаларесницами.

— На небо в клеточку!

— Тогда придётся согласиться на болотные брюки, —заискивающе сказала Катя, — а если блузка не нравится, то я тогда наденурозовую маечку…

— Катька, не смей! — крикнула Ирина, но подругауже скрылась в ванной.

Она появилась оттуда через минуту, и Ирина онемела. НаКатьке была самая простая трикотажная маечка без рукавов цвета популярногопоросёнка Хрюши. Одного цвета Катьке показалось мало, она собственноручнонашила спереди на майку от шеи до живота множество пуговиц. Пуговицы былисамого залихватского вида, всех размеров — от крупной деревянной до крошечнойрубашечной, и всех цветов — синие, красные, полосатые…

— Ну как тебе? — гордо воскликнула Катька. —Между прочим — эксклюзивная вещь, авторская работа!

Ирина поняла, что Катерина простит ей нелицеприятныевысказывания об одежде, но если она раскритикует авторскую работу, то будетскандал и смертельная обида.

— Одно скажу: следователь Килькин будет в полномвосторге, — буркнула она.

— Ну тогда едем скорее! — Как всегда, Катеринасовершенно не воспринимала никакого сарказма.

На этот раз вместо строгой тётки на вахте в милиции дежуриламолодая девушка, видно только что закончившая школу милиции. Около неё крутилсякудрявый старший лейтенант, и обоим было не до посетителей, так что подругиловко просочились в здание и взбежали на второй этаж. Они уже подходили кдвадцать восьмому кабинету, в котором работал Василий Иванович Килькин, каквдруг оттуда вылетела невысокая коренастая девушка с двумя тощими хвостикамиволос. Лицо её было покрыто малиновыми пятнами.

Узнав ассистентку Килькина Костикову, Ирина сделала Катезнак подождать её и бросилась вслед за девушкой. Костикова скрылась в туалете,Ирина вбежала туда вслед за ней.

Девушка встала перед раковиной и принялась плескать себе влицо водой, при этом она шипела сквозь зубы:

— Козёл! Придурок! Идиот!

— Что, — проговорила Ирина, — шеф достал?

Костикова удивлённо оглянулась, заморгала красными глазами инаконец проговорила:

— А, это вы! Да таких идиотов, как мой Килькин,поискать! Его в зоопарке выставлять — отбоя не будет от посетителей! Табличкунадо повесить — «козёл редкостный». Бывает козёл горный, бывает обыкновенный,домашний, а он — редкостный!

— А мне прошлый раз показалось, что ты на него чуть немолишься!

Ой, сейчас умру от смеха, — мрачно сказалаКостикова, — ещё молиться на него! Просто он мне должен оценку за практикувыставить, я если я не буду им восхищаться, то очень даже просто можетподгадить. Он ведь только с виду такой безобидный, а на самом деле — жуткаягнида!

— Да что ты? — удивилась Ирина. — А я думала,что он со странностями конечно, но работой очень увлечён, все по науке делает.

Практикантка поглядела на Ирину снисходительно, как нанеразумного ребёнка.

— Ну, сами посудите, станет нормальный человек из себякнижных и киношных детективов корчить? Трубку курит, усы отрастил, как ЭркюльПуаро… Плащик опять же, как у Коломбо… Да на него уже все пальцем показыватьперестали, потому что привыкли!

— А на скрипке он случайно не играет, как ШерлокХолмс? — поинтересовалась Ирина.