поликлиники на Адмиралтейской верфи. У неё стало меньше врачебной практики, но добавилось много административной работы, собраний, заседаний, отчетов. От них она уставала больше, чем от приема больных. Но Михаил очень гордился новым положением жены и убеждал её, что на новой должности трудности только в начале, через некоторое время она почувствует больше уверенности, и работа не будет ей в тягость. Если же этого не случится, она может вообще бросить работу и заниматься только ребенком. А ребенок уже подрос и стал симпатичной девочкой, самой красивой в подготовительной группе детского сада. На следующий год Лизонька должна была пойти в первый класс. Михаил старался выходные дни проводить вместе с семьей, но не всегда это было возможно, особенно когда он ездил по командировкам. Эмилия согласовывала свой отпуск с отпуском Михаила, как правило, на летнее время, и они втроем уезжали на юг. Таким ритмом они жили несколько лет.

Позвонил из Германии Евгений Оттович и условными словами сообщил, что Лёва традиционным способом передал почту. Михаил отправился на рынок и забрал посылку. Лёва передал результаты экспериментальных исследований, проведенных по заказу немецкой верфи на полномасштабной модели подводной лодки в Китайском проектно-исследовательском центре судостроения. В письме Лёва обращал внимание на тот факт, что результаты экспериментов на полномасштабной китайской подлодке по некоторым параметрам значительно отличаются от предполагаемых результатов, которые рассчитали проектировщики Санкт-Петербургского НИИ, основываясь на результатах экспериментов на моделях меньшего масштаба. Именно по этим данным строился на заводе новый подводный крейсер. Лёва предполагал, что на расхождение результатов, помимо прочих факторов, повлияли обводы лёгкого корпуса подлодки. В НИИ ВМФ эксперименты проводились на моделях с традиционными обтекаемыми каплеобразными формами современной подлодки, но находящейся в условиях, которые минимизировали гидродинамическое сопротивление. В Китае при тех же условиях искусственно создаваемой водной среды форма носа лёгкого корпуса подлодки была заостренной, как на подлодках первых поколений. Это было известие, которое Михаил с тревогой ожидал на протяжении всего проектирования и строительства подлодки. Об этих опасениях предупреждал его Лёва, советуя выждать время до получения результатов испытаний на полномасштабных моделях. Об этом высказывался Михаил в Министерстве ВМФ, но чиновники не прислушивались, обеспокоенные тем, что на судостроительных верфях потенциального противника тоже проводились опыты по созданию скоростных подводных лодок. Михаил позвонил Евгению Оттовичу и в зашифрованном виде спросил: что делать? Евгений Оттович ответил, что в курсе дела и просил поговорить на тему с Федором Николаевичем. Совет тестя несколько удивил Михаила: не посвящен ли бывший главный инженер во всю историю?

Федора Николавича новость не очень удивила. Единственно, что его огорчило: признание факта потраченных материальных средств и времени. Строительство придется приостановить. Проект можно переделать и приспособить к одному из предыдущих типовых проектов. Конечно, это вызовет дополнительные работы и затраты. В техническом отношении это поправимо, но как на это известие отреагирует Министерство? Он ожидал оттуда вопроса: почему началось строительство подлодки с недостаточными результатами испытаний? Себя виновными они считать не станут. И начнутся поиски виновного. И, как правило, долго искать его не будут! Федору Николаевичу было жаль Михаила: министерские чиновники повесят вину на молодого неопытного главного инженера. Он не спрашивал Михаила: откуда у него информация о результатах испытаний китайской полномасштабной новой лодки? Это новейшая и суперсекретная информация. Прежде всего, на эти данные придется сослаться при принятии решения о приостановке строительства лодки. Подтверждение информации он получит из своих источников.

Михаила вызвали в Москву, в Министерство Военно-морского флота. Накануне Федор Николаевич предупредил своего протеже, чтобы он ни то, что словом – звуком не упомянул, что высказывался в Министерстве о своих опасениях по вопросу начала строительства лодки. Михаил молча выслушивал целый ряд обвинений в свой адрес, на основании которых его следовало бы строго наказать и, может, даже посадить, но, благодаря вмешательству Федора Николаевича, Министерство ограничилось снятием Михаила с должности, увольнением с завода и запретом трудоустройства на предприятиях Министерства ВМФ.

Глава восьмая. Временные неприятности и возвращение к главному

Михаил освободил жильё в престижном особняке с видом на Неву и вместе с семьей перебрался в ожидаемую их малогабаритную квартиру, где прошла их студенческая юность, где отмечали праздники и дни рождений, получение диплома и первую зарплату, где начиналась их любовь и совместная жизнь.

Эмилии дали понять в поликлинике Адмиралтейской верфи, что ей следует написать заявление «по собственному желанию». В России, если приходит беда, то открывают ворота!

Они зажили скромной и спокойной жизнью. Михаилу не нужно было каждодневно с утра до позднего вечера беспокоиться за весь завод, в целом, и за новую лодку, в частности. Он не летел ночами на редкие выходные к семье в Санкт-Петербург и обратно. Они много гуляли, ходили по театрам. После долгого перерыва они вновь, без всяких проблем, принимали гостей и часто сами ходили в гости. Эмилия могла теперь, без страха сказать что-то лишнее, свободно разговаривать по телефону с родственниками. На лето они поехали на море, сняли понравившуюся дачу и с удовольствием провели там все школьные каникулы. Они не шиковали, но накопленных денег хватало. Михаил по-прежнему имел магазин и оставался авторитетом на рынке.

Так прошел целый год. Михаил подспудно чувствовал, что этот период бездействия временный, предоставлен судьбой для осмысления содеянного в прошлом и духовной подготовки к будущему. О будущем говорил с ним Евгений Оттович, в него верил Федор Николаевич, не сомневалась в нём верная супруга Эмилия.

Однажды в квартире раздался телефонный звонок. Михаил взял трубку и услышал знакомый голос Аркадия Ефимовича. На вопрос Михаила – кто ему выдал номер телефона? – Аркадий Ефимович рассмеялся и сказал, что следить за успехами Михаила на заводе было легче, чем узнать его домашний телефон. «Было трудно, но мы сумели!» – подытожил он старым еврейским анекдотом и спросил, не забыл ли Михаил дорогу к ресторану, где они встретились в первый раз?

На следующий день они с удовольствием пили свой любимый напиток. Аркадий Ефимович был подробнейшим образом в курсе не только всех успехов, но и проблем Михаила на заводе. А после третьей рюмки заявил, что великодушно дал Михаилу целый год на размышление: что делать ему дальше? Аркадий Ефимович предлагал Михаилу работу у себя в НИИ Военно-воздушных сил, его заместителем. «Предыдущий сбежал в Израиль, – объяснил Аркадий Ефимович, – к тому же вместе с семьей. Это было немыслимо, но он сумел!» Михаил поблагодарил и пообещал подумать. «Даю срок – до утра!» – сказал Аркадий Ефимович, и они попрощались.

Так Михаил с