– Если сделать огромный пузырь со Светляками, и повесить высоко, то кормить-то их кто-то должен. Ухаживать. Водой поить. Греть, разговаривать. А если этот пузырь еще и реактором будет, так Светляки от жара умрут.

– Они, конечно, тепло любят, но не жар. Болеют и умирают. Совсем как люди. И грустно им бывает тоже как людям. И веселятся они и шалят. Вон замелькали бордовыми горошинами. В салки играют. Сами быстро бегать не могут, так цветными горошинами перекидываются.

– У-у-у-у… Дармоеды… – Погрозил я им пальцем притворно. – Их, как и людей, совсем в ласке и заботе нельзя держать.

– Обленятся.

– Верунчик. – Подошел я к постели, где спала Вера уже полностью экипированный. Рюкзак собран. Я упакован. Даже веревка на поясе и кирка в руках. Скатка только еще на полу.

– Верунчии-и-ик.

– Да-а-а… – Прошептала Вера. Потянулась под курткой. Извернулась. Открыла глаза. Вытянула губы для поцелуя. Улыбнулся я ей ответно. Коснулся нежно мягких ее губ.

– Вставай, пора нам.

–Ну, я еще немножко. Мо-о-ожно?

– Вставай, давай. Тело больше положенного все равно не примет.

– Ну и ладно! – Притворно обиделась Вера, и села на постели. Теплая, сладкая. Я даже зажмурился – так мне хорошо было на нее смотреть.

– Вот буду плестись за тобой сонная, ты меня, где ни-будь на уровне и потеряешь – Вера прислонилась спиной к стойке нар и пошевелила плечами.

– Что? – Расхохотался я. – Крылья режутся?

– Не твоя забота, бесстыдник. – Показала мне Вера язык. – Пялится, без совести на голых девушек, да еще глупости говорит. Может и правда Крылья. А вот у тебя нет. Оденусь вот сейчас. Будешь на свою куртку грязную смотреть вместо меня. Понял?

– Да понял я, понял! – Улыбнулся я Вере снова.

– А ну-ка повернись.

– Вот еще! – Фыркнула Вера и прижалась спиной к стене.

– Покажи, говорю. – Начал я ее тормошить. – Покажи. Может – поранилась. Здесь даже царапину вылечить нечем. Кожа целой должна быть.

– Да нету там ничего. – Отбивалась Вера. – Нету.

– А вот и есть! – Насупил я строго брови. – По норам, в которых люди на верхних уровнях живут – черви такие ползают. Длинные красные. Их еще водяными называют. Они за водой охотятся. Им еды совсем не надо, а вот воду они хоть где находят. – Вера смотрела на меня круглыми глазами, и то ли, от страха, то ли от интереса, то ли по лукавству своему женскому даже приоткрыла рот.

– И вот если находят они спящего человека, то дырку в нем грызут и кровь сосут. В ней тоже воды много. А вот у тебя на спине как раз такие водяные черви и присосались. Я даже хвост одного видел. – Я демонстративно отвернулся.

– Хочешь с ними иди. Но воды больше положенного я тебе не дам.

– О-о-ой! – Взвизгнула испуганно Вера. – Самсончик, милый. Посмотри что у меня там. Чешется же правда. А вдруг они уже в меня целиком забрались?

– Вот, что за порода такая девичья? Воды-еды нет – не страшно, а червяков боятся.

– Ну, ладно, поворачивайся, давай – Снизошел я до медпроверки.

Я придвинул пузырь со Светляками ближе и стал внимательно осматривать кожу. Никаких червей на ней, разумеется, не было. А вот легкое покраснение и шелушение в основании шеи было действительно заметным. Что это такое я не знал.

Может быть, просто увлекшись друг другом, мы не рассчитали жесткости ложа, может быть какая ни – будь реакция после простуды. Может быть, какая, ни будь зараза Последников осталась в этой норе.

Не, даром же у Гаста все руки обожжены.

Но, если бы Вероника чем, либо заразилась, то болели бы оба.

Я прислушался к собственным ощущениям. Вроде бы ничего особенного со своим телом я не заметил.

– Все у тебя хорошо, Верунь. – Сказал я, а сам призадумался. Надо было и себя проверить. Я снял пояс, стащил через ворот рубашку и повернулся к Веронике спиной.

– У тебя там просто пятно красное. Натерла, должно быть. У меня глянь, нет ничего? – Вера вытянулась на нарах, вглядываясь в мою спину. Коснулась шеи тонкими, чуткими, холодными пальцами.

– Как будто бы мозоль, Самсон. Правда, мозоль. Я и не думала, что на шее мозоли могут быть. – Она поцеловала меня в спину, и я бы не сказал, что мне это не понравилось, но нужно было идти.

– Мозоль так мозоль. Что нам мозоли? В первый раз что ли? Дойдем до Крыши. Обязательно дойдем.

– Одевайся, Верунь. Пора нам. Я уже и рюкзак собрал. – Я нырнул в рубашку и туго затянул пояс. Повесил на него кирку и страховочную веревку. Пара карабинов и крюков тоже нашли себе место на поясе.

По верхолазному снаряжению Тим был настоящим специалистом. Я надел свою каску, натянув козырек на самые брови. Второй пузырь со Светляками просто повесил на шнурок.

– Вера быстро оделась. Влезла в мою куртку. Скатала постель в такую же скатку как у меня и перевязала на концах, получив мягкий упругий большой бублик, который очень удобно носить через плечо.

– Ну, пошли, что ли Верунь? – Посмотрел я на нее вопросительно. Ничего она мне не ответила. Вздохнула только глубоко. Да головой кивнула.

– Погоди! – Вдруг спохватился я. – Погоди. – Бросился в дальний угол и вытащил из ухоронки картинку с Последниками.

– Пусть с нами будет. Если здесь и вправду небо нарисовано, то уж мы точно его не пропустим. – Вера улыбнулась.

– Гаст говорил, что оно огромное. Жизни не хватит, чтобы его обойти.

– Ну и что? – Попрыгал я, уплотняя поклажу, и проверяя – хорошо ли закреплено снаряжение.

– Город вон тоже здоровенный. Весь за всю жизнь не обойдешь. Никто ведь из нас всех уровней не обходил. Вот и небо такое же может быть. Проскочим мы его как уровень, какой ни будь. И все. Искали-искали да не нашли.

– А так картинка есть. Увидим, что ни будь необычное. Похожее. Картинку достали, приставили, и разбираться не надо оно это или нет.

– Ну, хорошо, Самсон. – Кивнула Вероника. Деловито прыгнула два раза и нахмурила брови.

– Раз ты так решил, то пусть так и будет.

– Вот ведь как. Раз я так решил! Гордо мне, за такие ее слова. Грудь колесом, морда – кувалдой, глазами хоть дырки в бетоне сверли.

– Па-а-ашли… – Светляки, обрадовавшись новым впечатлениям, старались во – всю. Собрались у передней стенке пузыря, и даже луч сформировали.

Этому трюку очень долго Светляков учить надо. Обычно они во все стороны сразу светят. А вот, если их попросить или когда тебе очень-очень что – то рассмотреть захочется, так они могут и лучом засветить.

Когда свет весь в одну сторону идет, то очень далеко видно. Головой крутишь из стороны в сторону и будто бы сам в темноте видишь. Уже нипочем стеной, арматурой или перекрытием не ошибешься.