Для Кларксона не имеет значения высшее образование как таковое. Оно лишь служит для него показателем того, что человек способен закончить важный проект. «Я не считаю это показателем образованности или достаточной степени любопытства, – говорит он. – Но это нечто правильное, создающее у меня положительное впечатление. Образованность важна для меня, но существует множество способов приобретения знаний, и университет – лишь один из них».

Какие личные качества учитываются при принятии решения? Рич Кларксон говорит так: «Есть одно свойство, которое сложно описать, но которое крайне важно для меня при принятии каждого решения о найме нового сотрудника. Оно у человека либо присутствует, либо отсутствует, научить этому невозможно: острый ум! Если человек обладает им, он может обучиться и журналистике, и фотографии, и чему угодно еще».

Забавно, что Кларксон всегда внимательно изучает почерк человека, определяя по нему некоторые человеческие свойства. Он всегда уделяет больше времени тихим людям и меньше – напористым. Он уверен, что у тихого человека больше действительно сильных сторон, только они не всегда очевидны.

Работая в «Торека» и «Denver», Кларксон всегда обсуждал кандидатов со всем коллективом фотослужбы. Дело в том, что фотослужба в газете должна быть единой командой, и важно, чтобы все по возможности друг с другом ладили. За двадцать лет лишь один раз сотрудники Кларксона отвергли предложенную им кандидатуру. Впоследствии оказалось, что этот фотограф оказался «жуликом, которого отовсюду гоняли и который нигде ничего не добился, хотя рассказывал о себе как о суперзвезде».

Работа в агентстве дает молодому фотожурналисту те же преимущества, что и работа в газете. Многие начинали как стрингеры фотоагентств – прежде всего те из них, кто жил в глубинке. Агентствам типа «Associated Press» чаще всего нужны одиночные фотографии, резюмирующие суть события. Это дисциплинирует и воспитывает.

Я ни разу не встречал людей, ищущих поражения. Есть люди, поклоняющиеся успеху и добивающиеся его с маниакальным упорством, а также те, кто презирают переменчивую фортуну, однако терпеливо дожидаются ее благосклонности. Отношение к успеху может быть разным, это сугубо индивидуальный выбор, соответствующий личной философии и жизненному стилю. То, что одному покажется финансовым успехом, другой сочтет проституцией; то, в чем один увидит эстетическое достижение, другой увидит коммерческий провал.

Я встречал множество фотографов, стремящихся к красивой жизни, славе и положению в обществе. Некоторые гонятся за деньгами. Но большинством движет преданность своим идеям и целям. Мне кажется полезным рассмотреть некоторые ингредиенты профессионализма. Гордость, страсть и энергия крайне важны в фотожурналистике. Не менее ценны, как и в любой другой профессии, стиль и умение привлечь внимание. Очевидно, что фотограф, прячущийся от мира, будет менее известен, чем тот, кто занимается саморекламой.

Роберт Капа, Маргарет Бурк-Уайт, Уильям Юджин Смит и Карш были фотографами, чьи яркие личности, стиль и умение подать себя привлекали внимание прессы и публики. Роберт Капа, снявший практически все военные конфликты своей эпохи, начиная с Гражданской войны в Испании и заканчивая войной во Вьетнаме, где он и погиб, стал олицетворением пламенного и бесстрашного фотожурналиста. Его стиль жизни, в котором было место и азартным играм, и роману с Ингрид Бергман, вместе с его замечательными фотографиями создали публичный образ, известный теперь всему миру.

Энергичная Бурк-Уайт построила свою репутацию на том, что она была первой – самой первой женщиной-фотографом «Fortune», первой женщиной, ставшей штатным фотографом «LIFE» и сделавшей фотографию для обложки этого журнала, первой женщиной, которой разрешили участвовать в миссиях американских ВВС во время Второй мировой войны. Пионер фотоэссе, она обладала яркой индивидуальностью, независимостью, красотой и героизмом. Все это вместе и прославило ее.

Уильям Юджин Смит был непростым человеком. Он неустанно боролся с руководством «LIFE», добиваясь возможности отслеживать судьбу собственных работ, и эта борьба способствовала его известности. Порой кажется, что Смит сознательно работал над обособлением себя от всего коллектива и подчеркивал свой исключительный статус.

Имя Карша стало синонимом портретной фотографии. Маршал Монтгомери сказал «меня скаршили» вместо «меня сфотографировали» по окончании фотосессии с этим харизматичным человеком. Его красноречивые портреты говорят сами за себя. Глядя на них, понимаешь, почему их автор всемирно известен. Но вместе с тем нельзя игнорировать тот факт, что Карш много сил тратил на саморекламу и целенаправленно организовывал портретные фотосессии с заметными политиками, литераторами, художниками, учеными. Все это не могло не сказаться на его статусе.

Вместе с тем очевидно, что ни самообладание, ни лоск, ни яркая индивидуальность не имеют прямого отношения к фотографической карьере. Все сводится к профессионализму, надежности, воображению и технической компетентности. Добавьте к этому ненасытное любопытство, приспособляемость, бдительность и осведомленность. Фотожурналисты должны быть максимально чутки к окружающему миру.

В этой профессии всего добиваются умом и талантом. Редко талант распознают сразу. Обычно фотожурналисту приходится долгие годы обивать пороги редакций, прежде чем на его способности начинают обращать внимание. Это означает, что приходится постоянно заново оценивать свои работы, меняться и уметь отвечать на изменения, развивать свой талант, расти от одного задания к другому. Это означает быть восприимчивым к критике.

Несколько лет тому назад я был приглашен на обед в «Overseas Press Club», где фотографу Стэну Гроссфельду из «Boston Globe» вручали награду за его зарубежные фоторепортажи. Поздравляя его, я сказал: «Ты меня не знаешь, Стэн, но я – один из судей, и хочу сказать, что восхищаюсь твоей работой». «Это не так, – ответил Стэн. – Я прекрасно тебя знаю. Я был у тебя в редакции 7 лет тому назад и показывал свое портфолио. Ты раскритиковал его, сказав, что в нем нет стержня. Я вернулся в гостиницу, просмотрел еще раз свое портфолио и пришел к выводу, что ты прав. Отчасти благодаря той нашей встрече я сегодня здесь и мне вручают награду».

Я привожу эту историю не для того, чтобы показать, какой я замечательный критик, я наверняка много раз ошибался и делал неправильные выводы о некоторых фотографах, чьи работы мне доводилось видеть. Эта история важна, потому что она рассказывает про Стэна и про то, как следует воспринимать критику. Конструктивная критика – это всегда повод чему-то научиться, даже если вы с этой критикой не согласны.

О Донне Феррато я уже писал ранее. После того как я познакомился с ней в 1985 году, мы почти не общались до 1988 года, когда она пришла в «Black Star» и заявила, что хотела бы разорвать отношения с прежним агентством и стать членом нашей команды. Я принял ее и предложил место в штате и еженедельный аванс, не слушая ее возражений, что «за долгие годы работы фотожурналистом она так и не научилась нормально зарабатывать». Моя уверенность в Донне Феррато не оказалась напрасной, подтверждение чему – ее достижения и постоянно растущий спрос на ее работы. Это позволяет ей выбирать темы в соответствии с собственными социальными идеалами, одновременно укрепляя свое финансовое положение.