Вздыхая, Зина шла по дороге и вдруг увидела в снегу кошелек,красивый, кожаный, дорогой. Зиночка подняла его, раскрыла и ахнула. Все триотделения были набиты деньгами: российскими рублями и американскими долларами.Зина сразу поняла, кто потерял состояние: баба в шубе. В их деревне никто невладел такими сокровищами, а если даже и была у местных богатеев подобнаясумма, то ходить с ней по улицам они не станут, спрячут в избе или сарае отбеды подальше.

Ноги понесли Зину к коттеджам. Она показала охранникамнаходку, те, покачав головами, велели ей подождать, и спустя пару минут передЗиной вновь оказалась дама в мехах.

Оглядев оробевшую селянку, она демонстративно пересчиталабумажки и с легким недоумением констатировала:

— Все на месте, до копейки.

Затем экономка вытащила пятьсот рублей и сунула их Зине:

— Бери.

— Спасибо, — пробормотала та, — дай вам Богздоровья.

Потом, решив, что приключение закончилось, Зина повернулась,хотела было уйти, но ее остановил окрик:

— Ступай со мной.

Женщина привела ее в роскошно обставленную кухню и устроилаей форменный допрос. Зина покорно отвечала на вопросы. Работает в больнице,мужа и детей не имеет, ухаживает за парализованной мамой… В конце концов лицодамы посветлело, и она заявила:

— Меня зовут Анастасия Михайловна. Станешь приходитьсюда каждый день, в девять вечера.

Зина кивнула.

— Надеюсь, — продолжала АнастасияМихайловна, — никому ни о чем не будешь рассказывать!

Вот так Зина оказалась при новой службе. Хозяев она никогдане видела, внутрь дома ее не пустили ни разу. Анастасия Михайловна давала ейработу лишь на кухне: почистить серебро, вымыть тамбур и лестницу черного хода,надраить санузел, расположенный возле кухни, протереть в ней окна иподоконники. Раз в неделю приходилось вынимать из всех шкафов посуду,полировать полки и запихивать кастрюли назад. Нудная, тягомотная работа,частенько Зина орудовала до полуночи. Но она была счастлива. Каждый раз послетого, как она заканчивала уборку, Анастасия Михайловна давала ей сто рублей,громадные деньги за такую ерунду. В больнице Зина за куда меньшую сумму должнабыла пахать намного больше. Впрочем, потом в коттедже ей начали платить стодвадцать рублей. К хозяевам частенько прибывали гости, и Зина находила назаднем крылечке пакеты, набитые бутылками, коробками из-под тортов, конфет ивсяческих деликатесов.

— В контейнер не бросай, — предостерегала ееАнастасия Михайловна, — снеси на вашу свалку. Незачем наш мусорникзабивать.

Зина кивала и перла мешки на деревенскую помойку. ЖителиНистратова, особо не мучаясь, сваливали отходы в овраг, за деревней. Раз в годутуда прибывала машина, и парни в оранжевых комбинезонах, отчаянно матерясь,перекидывали лопатами в кузов мусор.

В коттеджном же поселке отбросы укладывали в тщательнозакрывающийся железный ящик. Мусорщик прибывал раз в неделю и менял полныйконтейнер на пустой, но частенько машина не приезжала, короб стоялпереполненный, Анастасия Михайловна злилась, наверняка ее ругали хозяева, вотЗина один раз и предложила:

— Вы положьте грязь в мешки, я их на нашу свалкуотопру!

Анастасия Михайловна обрадовалась, и с тех пор основнаячасть мусора на Зиночкином горбу переезжала в овраг. Зина была очень довольна,во-первых, к ее зарплате прибавилось двадцать рублей, во-вторых, в мешках,которые выставляла на задний двор Анастасия Михайловна, попадались чудные вещи.Зина всегда вытряхивала содержимое пакетов на краю оврага и тщательно рылась внем. Безалаберность и глупость богатых людей ее поражали. Зине частенько попадалисьпродукты: целые упаковки йогуртов, паштетов, соков, отправленные в утиль лишьпотому, что им истек срок годности. Посмеиваясь, Зина забирала еду с собой,она-то знала, что все даты на пакетах ерунда. Они с мамой едят такое и оченьдовольны. А вещи! Если бы вы только знали, какие хорошие, нерваные и абсолютноне сношенные тряпки выбрасывали порой богатеи. То, что не подходило ей поразмеру, Зина стирала и продавала на рынке.

В общем, жизнь налаживалась… Кончилось все так же, как иначалось, совершенно внезапно. Вчера Зина, как всегда, явилась к АнастасииМихайловне и наткнулась на охранника, который мрачно сказал:

— Не бегай больше сюда, уехали хозяева!

— Куда? — испугалась Зина.

— Тебе какое дело? — обозлился секьюрити. —Вали отсюда.

Зина замолчала и затеребила рукав халата.

— Ладно, — кивнул я, — с коттеджами понятно!Откуда одежда, что в чулане валялась?

— Так я из мешка ее вытянула, — пояснилаЗина, — мне в последний раз так свезло! Цельный пакет шмоток! Я сдежурства к Анастасии Михайловне удрала, я завсегда так делала, ночью вбольнице работы нет, только водку пить. Она мне мусор сунула, я пошуровала —там одни тряпки, ну приволокла сюда. Разобрали мы их с бабой Симой, многохорошего нашли: кофты, джинсы, свитер… Она мне за все триста рублей дала!Триста! Для внучки купила! А юбочку бросили, она из очень плохого материала,мигом посечется, да и маленькая очень, у бабы Симы внучка здоровенная! Кофточкамне сначала ничего показалась, только на ней пятна были. Я ее в туалете ипостирала, гляжу — на спине дырка. Ну вообще никуда не годится! Пятна, правда,отошли…

— Не помните, — перебил я ее, — какие онибыли?

— Пятна как пятна, — пожала тщедушными плечамиЗина.

— Ну они бывают разные: от травы, вина, фруктов.

— Не, на кровь похожие, — сообщила Зина, —бурые такие. Я в больницах на белье насмотрелась! Знаете, чего вам посоветую?Никогда кровь горячей водой не застирывайте, ни в жисть не отойдет! Толькохолодной и хозяйственным мыльцем пошмурыгайте, вмиг словно новое станет! Отпятен-то я избавилась, а дырка прям такая противная. Пришлось кофточку бросить!

— Там еще сапог лежал…

— И куда он мне один? — хихикнула Зина. —Люди по два носят.

— И шапочка.

— Ну уж дрянь так дрянь, — вздохнула Зина, —не пойми чего. Я ее на голову попыталась нацепить, чуть со смеху не умерла,сейчас, правда, многие странное носят. Только зима на дворе стоит, мороз, кчему тряпочная тюбетейка? Швырнула в чуланчике, надо было их в мусор пихнуть,да я забыла про шмотки.

— Расскажите мне, где эти коттеджи стоят, — попросиля.