– Отпусти ее! – расслышал Трис ее полный ужаса и гнева крик, и в следующую секунду рыжеволосый, вскинув ей навстречу свободную руку, с чудовищной силой отшвырнул ее от себя. Девушка отлетела к перилам, перекувыркнулась через них и скрылась в простирающемся внизу мраке; Трис уже бежал к мосту, когда его слуха коснулся громкий плеск воды. За его спиной что-то закричала Кейра – кажется, грозилась вызвать полицию – и рыжеволосый на мгновение повернул к ним свое жуткое, искаженное гримасой злости лицо. Взгляд его звериных желтых глаз лишь мимолетно скользнул по Трису; недолго думая, он бросил безжизненное тело своей жертвы на землю и, развернувшись, с невероятной скоростью устремился к деревьям.

Трис не стал его преследовать, хотя соблазн был очень велик: вся его обострившаяся интуиция, внутреннее чувство, телепатический дар говорили о том, что рыжеволосый – один из тех «других», чье незримое присутствие он время от времени ощущал – и кто наверняка знал о Трисе больше, чем он сам. Но девушка, упавшая в воду, нуждалась в помощи, и спасти ее жизнь сейчас было несравнимо важнее. Второй, увы, помочь уже не сумел бы никто – Трис понял это, едва бросив короткий взгляд в сторону ее неподвижно лежащего тела.

Перемахнув через перила моста прямо в дождевике, он нырнул в прохладную воду почти там же, где в нее чуть ранее вошла девушка – и уже через несколько мгновений наткнулся на нее, даже не пытающуюся всплыть на поверхность. «Должно быть, ранена», – с беспокойством подумал он, бережно подхватывая ее маленькое тело. Оказавшись над водой, она почти сразу принялась судорожно кашлять и хватать ртом воздух, и это был хороший знак. Через минуту Трис без особых усилий вытащил ее на пологий берег и осторожно уложил на траву, вздрогнув, когда с ее губ сорвался едва слышный жалобный звук.

– Жива? – спросила, подбежав к ним, запыхавшаяся Кейра.

– Да, но, похоже, ранена, – ответил Трис, разглядывая раскинувшуюся перед ним девушку: глаза закрыты, спутанные светлые волосы облепили лицо, полы дождевика распахнулись, обнажая мокрое зеленое платье, откровенно очертившее изящные формы ее тела. В неярком свете фонарей, падающем с моста, было непонятно, насколько серьезные травмы она получила; крови, по крайней мере, он на ней не заметил.

– Вторая… боюсь, она умерла. – по голосу Кейры было ясно, что она близка к истерике – и держится из последних сил.

– Я знаю.

– Оставь ее! Полиция уже едет – они ей помогут. Уходим, Трис!

Но что-то удерживало его на месте, заставляя зачарованно глазеть на спасенную им незнакомку. Наклонившись к ней поближе, он протянул руку и несмело убрал с ее щеки прилипшие пряди волос – и замер, когда она вдруг медленно открыла глаза.

Те самые глаза удивительного бирюзового цвета, что он видел во сне.

– Это ты, – сорвалось с его губ потрясенное, и девушка чуть прищурилась, словно пытаясь понять, где могла видеть его раньше. Капли дождя струились по ее загорелому лицу, но она их, кажется, не замечала; время вокруг них двоих будто застыло на пронзительно долгое мгновение, а пространство сузилось до вмещающего их маленького островка травы.

– Трис! – словно издали донесся до него настойчивый оклик Кейры.

Он тряхнул головой, точно стряхивая морок, и медленно поднялся на ноги – насквозь мокрый, ошеломленный, растерянный. Ему вовсе не хотелось уходить и оставлять эту девушку одну под дождем, в ночной темноте, возможно, раненую – но тишину парковых аллей уже наполнял тревожный звук приближающихся полицейских сирен, и через считанные минуты здесь обещали появиться люди. Какая-то часть Триса хотела остаться, довериться им – но глубинный необъяснимый страх, причина которого таилась где-то среди потерянных воспоминаний, оказался сильнее. Он бросил на девушку последний долгий взгляд, будто пытаясь в мельчайших деталях запомнить ее лицо – совсем как там, во сне – после чего отступил назад, к нетерпеливо ожидавшей его Кейре. Ее пальцы дрожали, когда она, схватив Триса за руку, увлекла его за собой, в сторону аллеи, по которой они пришли – и он всем своим существом ощутил захлестывающий ее ужас. И было чему ужасаться: они оба только что стали свидетелями самого настоящего убийства – первого за всю историю существования Антроповилля. Убийства, совершенного полукровкой, как-то связанным с ним, Трисом.

Но, как бы ни потрясло его увиденное, все, о чем он мог думать, пока они с Кейрой бежали по безлюдной аллее к воротам парка – увидит ли он снова маленькую девушку с яркими бирюзовыми глазами, оставленную им под дождем на травянистом берегу пруда.

1 Животные, напоминающие земных коал.

2 «Панацея» – автоматическая медицинская капсула, способная выполнять диагностику состояния человеческого организма, а также сложные хирургические операции и реанимационные мероприятия. Свое название получила в честь богини Панацеи (Панакеи) – целительницы всех болезней из древнегреческой мифологии.

3 Кьяш – обобщенное название неольского наркосодержащего растения, по своим свойствам сходного с земной коноплей, а также получаемых из него психотропных веществ.

Дафна оказалась дома к обеду следующего дня; сбросив с ног обувь, она прошла прямиком в спальню и, даже не переодевшись, рухнула на кровать, где и пролежала, не шевелясь и не реагируя на прыжки и попискивания встревоженного Фьюри, весь следующий час. В больнице ей удалось проспать всю ночь, но сон этот, скорее, походил на состояние болезненного, тяжелого забытья, и оставил после себя чувство полной разбитости. Любезный доктор, пришедший проведать ее утром, предложил выписать ей какие-то успокоительные таблетки, но Дафна отказалась: этого «добра» ей хватило еще после смерти Адриана.

– Врачи в курсе, что со мной произошло? – поинтересовалась она у Гая, когда тот, как и обещал, завез ей в больницу чистую одежду и коммуникатор. Брат отрицательно покачал головой:

– Лишь в общих чертах. Про убийство им ничего не известно.

– А что там с экспертизой? Лео что-нибудь нашел?

– Ничего, что бы нам помогло, – хмуро ответил Гай. – Давай поговорим об этом позже, хорошо? Мне нужно назад, на службу. У нас там сейчас черт-те что творится…

– Хорошо. Ты хоть немного поспал со вчерашнего вечера?

– Потом посплю. – устало отмахнулся он.

Дафна добралась до дома на такси, по пути позвонив матери, которая уже прислала на ее коммуникатор несколько сообщений, переживая, почему она не отвечает на звонки – они с отцом, конечно, уже знали о случившейся с Найей трагедии, и как раз направлялись в дом ее родителей, чтобы поддержать их. Дафна пообещала присоединиться к ним через час-другой, и отключила связь прежде, чем ее начали душить слезы. Оказавшись в своей квартире, она решила дать себе минут десять, чтобы привести чувства в порядок и просто спокойно полежать в тишине – и не заметила, как пролетел целый час. Из состояния дремотной апатии ее вывело назойливое треньканье коммуникатора, брошенного на прикроватную тумбочку; звонил Штром. Неохотно привстав, Дафна протянула руку и, установив коммуникатор вертикально, нажала на светящемся экране кнопку «видеозвонка», после чего вновь легла на бок, не слишком беспокоясь о том, как при этом выглядит.