Вот только мира здесь больше не было.

***

Дафна полулежала, откинувшись на приподнятую спинку больничной кровати, и сквозь заполняющий палату предрассветный сумрак смотрела на брата. Если сама она унаследовала свою внешность от матери, то Гай был почти точной копией их отца – высокий, крепкий и широкоплечий, с глазами теплого чайного цвета и неизменно коротким ежиком темно-русых, слегка выгоревших на солнце волос. Он был старше ее на три года, но всегда казался ей взрослее благодаря своей серьезности и рассудительности. С самого детства он твердо знал, что однажды станет полицейским – и так оно, конечно, и вышло. Сильный, смелый, хладнокровный, он был просто создан для этой работы, пусть она по большей части и заключалась в обеспечении порядка на улицах города.

До сегодняшней ночи.

Обычно сдержанный в проявлении эмоций, сейчас Гай выглядел откровенно потрясенным – мало того, что в Антроповилле впервые за все время его существования произошло убийство – самое чудовищное из всех возможных преступлений – так еще и убитой оказалась его подруга детства, почти сестра. Да, трагические смерти случались в городе и раньше: в результате несчастных случаев, по неосторожности – он припомнил даже пару самоубийств – но чтобы вот так хладнокровно и умышленно лишить жизни человека… Что за монстр мог совершить подобное?

– Она была беременна, – тихо подала голос Дафна, глядя в большое окно, наполовину завешенное жалюзи. В больнице ей вкололи какое-то успокоительное, и она, наконец, перестала плакать – лишь поникшие плечи и измученное выражение лица говорили о том, что ей недавно пришлось пережить. Гай невольно сжал руки в кулаки при мысли, что мерзавец, убивший Найю, мог причинить вред и его сестре. Впрочем, он и причинил: со слов врача, у Дафны были сломаны два ребра и серьезно поврежден позвонок в поясничном отделе позвоночника. К счастью, благодаря «Панацее»2, сейчас с ней все было в полном порядке – а вот Найе, увы, уже не сумеет помочь ни одно из лучших достижений современной медицины…

– Я не знал, – помрачнев еще больше, ответил Гай.

– Я сама узнала лишь вчера. Она… она не хотела этого ребенка. Просила меня… ну… найти способ как-нибудь помочь ей.

Гай внимательно посмотрел на сестру, желая убедиться, что понял ее правильно.

– Вы из-за этого поссорились?

– Да. Точнее, она вспылила и убежала из моей квартиры. Я пошла за ней, хотела вернуть ее, поговорить… Не успела.

– Ты не виновата, Ди.

– Знаю, но… от этого не легче.

– Ты уверена, что это был полукровка? – осторожно сменил он тему. Там, у моста, он не успел как следует расспросить сестру обо всех деталях случившегося – да и она была не в состоянии что-либо внятно рассказывать. Сейчас, получив первую медицинскую помощь и приличную дозу успокоительного, Дафна более-менее пришла в себя – и, как он надеялся, была готова ответить на некоторые, трудные для них обоих вопросы.

– Да. Верзила с вздыбленными рыжими волосами. – при воспоминании о жуткой внешности убийцы девушку передернуло. – В черном плаще, темных штанах. Очень высокий. Кажется, довольно молодой…

– Рыжий, – задумчиво повторил Гай. – Довольно редкий цвет волос среди полукровок, а?

– Должно быть, крашеный, – пожала та плечами.

– Наверняка. Это, конечно, нам мало что дает, но, возможно, результаты экспертизы что-нибудь покажут…

– Экспертизы?

– Да, мы отправили тело… Найи, – его голос едва заметно дрогнул, – в лабораторию для анализа ДНК преступника – если, конечно, они сумеют что-нибудь найти. Волосы, частицы кожи – что угодно, за что мы бы могли зацепиться. Своей лаборатории у нас нет – мы ведь никогда прежде ни с чем подобным дела не имели – поэтому обратились в ваш Центр. Этому вашему светилу науки, Штрому, можно доверять?

– Более чем, – кивнула Дафна. – Он – лучший генный инженер в городе и, к тому же, располагает прекрасно оборудованной лабораторией. Когда будут известны результаты?

– Пока не знаю. Он обещал сделать все по возможности быстро – тело еще нужно «просканировать» в «Панацее», чтобы составить максимально полное заключение о причине смерти…

– А что потом? Будете проверять всех гибридов в Антроповилле?

– Не знаю, Ди. Пока что начальство пытается выставить все как несчастный случай, чтобы избежать всеобщей паники, но… С ее родителями эта версия вряд ли сработает – они ведь увидят… тело. И я не уверен, что они станут молчать.

– Они уже знают?

– Да, я сам им позвонил. Хотел заехать, но был с тобой, тут, в больнице…

– Ох, Гай… – девушка протянула руку к брату, неуклюже примостившемуся на стуле у ее кровати, и тот бережно сжал ее ладонь в своей, большой и крепкой. Помолчав, он устало потер пальцами виски и спросил:

– Ты не знаешь, может, Найя недавно поругалась с парнем – из-за своей беременности, например? Она ведь с кем-то встречалась?

– Если и встречалась, то явно не с гибридом. Они ей никогда не нравились. Но точно не знаю… Мы редко общались в последнее время.

«А стоило бы чаще», – жестоко укорил ее голос совести.

– Понятно. Как думаешь, ты смогла бы узнать его при встрече? Ну… того рыжеволосого?

При мысли о самой этой возможности Дафну замутило.

– Не… не уверена. Было темно, и все произошло так быстро… Хотя этот жуткий взгляд я еще, наверное, долго буду видеть в ночных кошмарах, – она зябко поежилась и подтянула к груди легкое больничное покрывало – хотя в палате даже при работающем кондиционере было душновато.

– Не волнуйся, Ди. – Взгляд Гая стал непривычно жестким. – Кем бы он ни был, он тебя больше не тронет – мы этого психа поймаем и запрем за решеткой до конца его дней.

– Думаешь, он действительно психически болен?

– А кто еще способен на такое? За время службы в полиции я видел, что творили люди, перебравшие алкоголя или обкурившиеся кьяша3 – случалось, они причиняли вред себе или своим близким, но чтобы попытаться убить кого-нибудь… Нет, Ди, человек – или гибрид – с нормальной психикой никогда бы не совершил подобного зверства. Впрочем, вряд ли это был человек...

– Почему?

– Потому, что тот, кто убил Найю, обладал очень большой физической силой. Слишком большой для человека. Извини, я не хотел бы вдаваться в детали и…

– Не нужно, – торопливо кивнула Дафна, явственно побледнев. В приглушенном электрическом свете, льющемся с потолка палаты, она выглядела по-настоящему больной – и такой несчастной, что у Гая в очередной раз сжалось сердце от жалости и гнева.

– Ну, а тот, второй полукровка, что вытащил тебя из воды? Сможешь его описать? – мягко поинтересовался он, чувствуя себя виноватым за то, что продолжает терзать сестру расспросами.

Дафна на мгновение прикрыла веки, мысленно возвращаясь к песчаному берегу пруда и склонившемуся над ней насквозь мокрому незнакомцу. Она видела его лицо так ясно, словно все еще находилась там – и ее вновь остро кольнуло ощущение, что они с ним уже где-то встречались.