– «Исузу» впереди попал в засаду. Это наша машина. Надо выручать.

Радиолов в свою щель ничего не видел и выражение «наша машина» принял за простую принадлежность к сирийской армии. Тем не менее передал по связи приказ:

– Группа! К бою… Пикап впереди попал в засаду. Идем на выручку…

– Тьфу, ты, аккумуляторы у нас не заряжены! – в сердцах бросил старший лейтенант Ласточкин то, о чем капитан Радиолов уже забыл. Но отсутствие работающих тепловизионных прицелов его не сильно смущало. Все офицеры группы умели стрелять и на звук, и на мазок – вспышку, вылетающую из ствола во время выстрелов.

Не опасаясь задохнуться от пыли, он опустил стекло в дверце и отчетливо расслышал встречную стрельбу автоматов и крупнокалиберного пулемета из кузова «Исузу». После чего перехватил поудобнее свой автомат, вложив цевье в левую руку, опустил предохранитель в положение автоматической стрельбы и взялся свободной рукой за дверную ручку, будучи готовым распахнуть дверцу, выскочить, перекатиться и сразу залечь, чтобы иметь возможность вести прицельную стрельбу короткими отсеченными очередями, как то позволяет делать автомат «АК-12»[26].

«Фольксваген» буквально влетел в облако пыли, и «Исузу» оказался в паре метров впереди. Выскочив из кабины, Радиолов перевернулся, гася инерционную скорость, и увидел, что весь капот пикапа разворочен, дымится и горит. Должно быть, стреляли из гранатомета. Стреляли целенаправленно в двигатель, а не в кабину и не в пулемет. Но машина встала посреди дороги и не вылетела с нее, только сдвинулась задней частью кузова на встречную полосу, по которой пока никто не ехал. Два пулеметчика, стоя в кузове, посылали длинные очереди куда-то вперед, выкашивая густые кусты, где, судя по всему, и скрывалась засада. Тут же за спиной капитана заговорил второй крупнокалиберный пулемет, установленный в кузове «Фольксвагена» – офицеры боевой группы ЧВК «Волкодав» умели обращаться с любым видом отечественного оружия и с самыми распространенными видами зарубежного. Их было бы не слышно, если бы «волкодавы» не прижимались при стрельбе к прикладу. Но они прижимались – приклад имел специальную мягкую пластиковую «щечку» для этого. При этом получалось, что к автомату почти прижимался и микрофон шлема и наушники доносили звуки стрельбы.

Радиолов пытался всмотреться сквозь пыль в те самые кусты, куда стреляли оба пулемета, но с его позиции почти ничего не было видно. Только одна вспышка мелькнула, и он успел дать в нее очередь, но не был уверен, что попал в кого-то. Тут же рядом с ним, с двух сторон, залегли со своими автоматами ариф Салман и водитель, но они тоже не видели, куда стрелять, и потому не стреляли, показав свою опытность, а только всматривались, надеясь найти цель.

– Салман! – приказным тоном привлек внимание арифа капитан. – Возьми водителя, и загляните в кабину. Оттуда никто не вышел. Может, еще есть живые! Проверь…

Ариф несколькими рваными фразами перевел приказ водителю, и они вдвоем подскочили к кабине со стороны пассажирской дверцы, распахнули ее и сразу начали вытаскивать человека, сидящего внутри. А Радиолов спокойно сказал в микрофон:

– Три человека – за мной. Остальные прикрывают.

И тут же увидел периферийным зрением, как из кузова выпрыгнули еще трое и короткой перебежкой, пригибаясь к земле максимально низко, скачками рванулись в его сторону. Сам сделав два длинных скачка, капитан спрыгнул с откоса и, совершив рывок в сторону кустов, залег и сразу перекатился в сторону. Пыли в воздухе под откосом было меньше, и кусты, несмотря на ночное время, просматривались в такую светлую ночь отчетливо. Не менее отчетливо было видно и пять огненных мазков в воздухе, поэтому легко было просчитать местонахождение стреляющих.

На какое-то время пулемет в кузове пикапа «Исузу» замолчал. Или там меняли ленту, или пулеметчик был убит. Но второй пулемет бил точно, и в следующий раз из кустов ответило уже только три огненных мазка, один из которых капитан тут же погасил своей очередью. Дали по очереди и автоматы бойцов за спиной капитана.

– Пулеметчик! – скомандовал Радиолов. – Прекратить стрельбу! Мы туда идем. Кто свободен, посмотрите, что со вторым пулеметчиком – в первом пикапе.

– Оба ранены в голову, – через тридцать секунд сообщил лейтенант Крамолов.

– Перевяжи их, Сева, – распорядился капитан.

Лейтенант Всеволод Крамолов исполнял в группе обязанности санинструктора и потому всегда носил с собой сумку с перевязочным материалом и какими-то минимально необходимыми лекарственными препаратами. Санинструктором он стал только по методу «тыка» – на кого укажет палец командира и еще потому, что у него папа был военврач, как говорила автобиография лейтенанта.

– Одного уже перевязываю. Второго перевязывать бесполезно. Только входное отверстие от пули, а сама пуля в голове. Ему жить осталось от силы минуту.

– Потом посмотри, что там у арифа с нашим водителем. Они кого-то из кабины вытащили. Тоже, наверное, твоя помощь нужна…

– Понял, командир. Работаю…

У выхода из гостиницы, сразу, только спустившись с крыльца, Джереми Кокс встретился с Абдурахманом аль-Шишаном, с которым только недавно, кажется, расстался.

– Ты ко мне? – спросил майор.

– Да, сэр. Больше я в гостиницу ни к кому не хожу. Я только что заглянул по дороге на узел связи. Вам радиограмма, – сказал аль-Шишан, протягивая ему сложенный вчетверо листок.

Джереми хотел было убрать листок в карман, не удержался, заглянул в него, но увидел только колонки цифр. Текст требовал расшифровки. Но для этого необходимо было вернуться к себе в комнату.

– Гриф срочности стоял? Что связисты сказали?

– Иначе я не стал бы торопиться. Гриф «Весьма срочно». Связисты меня попросили поторопиться. Я и поторопился…

Майор развернулся обратно к двери и сделал знак Абдурахману, чтобы тот следовал за ним. Но не потому, что ему требовалась помощь активного участника его операции, а потому, что может потребоваться написать ответ на телеграмму, и тогда он пошлет Абдурахмана на узел связи, а сам отправится туда, куда и намеревался. То есть к Гиваргису аль-Хабиби, который в это время должен находиться у себя в комнате и дожидаться Кокса, который предупредил о своем визите телефонным звонком. Вообще-то Гиваргис «морду воротит» от Джереми, не желая вроде бы принимать его за авторитет ни в области ПВО, ни в какой другой области. Но такими мелочами американца прошибить было трудно, каждый вправе иметь свое мнение. Как сам он не имеет права всех людей судить по своему вкусу, так и аль-Хабиби не имеет права судить его, Джереми Кокса.