– Самая беспомощная девчонка из моей полусотни, – с презрением процедил он, – отлупила бы до бесчувствия любого из вас, не особо напрягаясь. А вы, здоровенные лбы, от курицы самостоятельно не отобьетесь… – Тут Ален так обругал парней, что те попрятали глаза и покраснели до самых ушей.

– Командир, как всегда, строг! – Арэн хлопнул мага по плечу, желая прервать поток невообразимой ругани. – И внимателен.

Вдруг Лисенок пошатнулся и упал на землю, рядом с убитым крысомордым. Ален бросился к нему. Вынув нож из мертвой руки врага, он осмотрел его, лизнул лезвие и тут же сплюнул.

– Красный берилл, яд… – выдохнул он. – Нож отравлен! – Повернувшись к мнущимся без дела парням, крикнул: – Чистый нож мне, чистую тряпку и воды! Быстро!

Те бросились врассыпную. Через полминуты перед Аленом лежал десяток ножей, несколько чистых тряпиц и стоял котелок с водой. Арэн без слов опустился по другую сторону от Лисенка. Ален выбрал один из ножей, подкинул его в воздух так, что тот ярко блеснул в свете луны. Поймав нож, он протянул его эльфу. Лучник молча принял продезинфицированный и заточенный магией Алена инструмент и точным движением углубил и расширил небольшую рану на шее Лисенка. Ален коснулся рукой котелка, и вода в нем мгновенно вскипела. Достав из-за пояса крохотный мешочек, маг высыпал белый порошок в закипевшую воду. Туда же бросил самую чистую тряпку. Слегка остудив воду, вынул мокрую тряпку из котелка, отжал и осторожно промокнул ею рану Лисенка. Тот судорожно выгнулся и взвыл, но Арэн был настороже и крепко прижал мальчика к земле. Зажав коленями дергающуюся голову Лени, Ален промывал раствором рану.

Второй мешочек, извлеченный из-за широкого черного пояса, содержал золотистую пыль. Он сыпанул ее в рану и мгновенно раскалил нож, который держал в руках. Заставив Лисенка зажать в зубах одну из чистых тряпок, маг прижег рану. Лисенок истошно выл и вырывался, по лицу его текли слезы.

– Чистой воды, быстро! – потребовал Ален, схватив чудом оказавшийся среди тряпиц бинт. – И вина покрепче!

– Погоди. – Арэн остановил руку Алена.

В руках эльфа сверкнула иголка с тонкой шелковой нитью. Стрелок аккуратно и быстро зашил рану. После этого Пламенный перевязал горло Лисенка, стараясь не затягивать бинт. Мальчишка лежал на земле и глубоко дышал, весь взмокший и дрожащий.

Рядом с ними уже стоял котелок с чистой водой, кружка и две бутылки вина. Ален заставил Леню сесть и выпить полкружки воды. Потом снова прикрикнул на парней, чтобы те принесли побольше одеял и положили Лисенка у костра. Пока все бегали, выполняя его указания, Ален взял запечатанные бутылки, усмехнувшись, протянул одну эльфу. Ответив такой же усмешкой, стрелок принял бутылку и сбил ножом печать. Ален сорвал печать зубами. Оба сделали по солидному глотку.

– Недурно, – резюмировал Белый Волк.

– Пойло, – фыркнул Белый Грифон, сделав очередной большой глоток.

Его внимание привлек тихий всхлип. Шотен, третий солдат, так и стоял там, где его настиг приказ Алена, не смея сделать и шага.

Пламенный легко поднялся, и солдат затрясся от ужаса, когда тот подошел к нему.

– Отделение, звание, цель пребывания на моей территории. Доложить! – Ален рассматривал солдата.

– Мечник третьего ранга Шотен, нахожусь в отставке, на вашей территории, командир, случайно, виноват, больше не повторится! – отрапортовал солдат.

– Уже командор, – поправил его Ален.

– Простите, командор, виноват, больше не повторится, командор!

Ал схватил солдата за ворот, заставил опуститься на один уровень с собой, заглянул в перепуганные глаза.

– Сейчас ты исчезнешь, мечник, и если я еще раз узнаю – а я узнаю, – что ты занимаешься мародерством, разбоем или убийствами… Я найду тебя. И тогда тебе придется пожалеть, что сегодня ты остался в живых. Ты понял, мечник третьего ранга?

Солдат истово закивал.

– Пошел вон!

Солдат бросился прочь с такой скоростью, будто за ним гналась сотня личей. Ален с отвращением поглядел ему вслед и вернулся к лагерю.

– Ты ранен, – глядя на мага, сказал лучник.

– Это не моя кровь. – Даже не взглянув на него, Ален прошел к костру.

Парни быстро убрались с бревна, на которое собирался сесть маг. Он имел вид человека, который решал очень сложную задачу. Дубравские парни суетились около Лисенка, кто-то поставил на костер котелок с водой – сделать чай, кто-то просто делал вид, что занят, лишь бы не попадаться под горячую руку. Росомаха сидел около Лени, не отрывая от Алена настороженного взгляда. Стрелок подошел к юноше и терпеливо, как упрямому ребенку, повторил:

– Волшебник, ты ранен.

Безумно, безумно знакомо все это было эльфу, выло в груди тоской: «Вспомни!.. Вспомни!..», но он не мог понять, что он должен вспомнить.

Ален поглядел на Арэна со смесью удивления и раздражения:

– Я же сказал, это не моя кровь.

Стрелок вздохнул и резко выбросил руку вперед, воспользовавшись тем, что юноша пребывал в задумчивости. Ален взвился в воздух и выругался, когда длинные пальцы Арэна проникли в рану, причинив сильную боль.

– Ну хорошо! – раздраженно рыкнул он, рассматривая длинный глубокий порез. – Ранен. Поцарапался о чей-то нож.

– У тебя мышцы до кости рассечены. Это теперь называется просто царапиной? – Эльф выгнул совершенной формы бровь. Весь его облик, почти полностью эльфийский, за исключением некоторых деталей, выдающих толику чужой крови, наверняка покорил не одно девичье сердце. – Сядь и позволь мне зашить рану, – властно велел он.

Негромко проворчав что-то насчет «дурацких царапин», Ален устроился на бревне и чуть оттянул края пореза, из которого тут же хлынула кровь. Эльф тем временем раздобыл чистую тряпицу и так же властно повелел найти бинт. Никто не посмел перечить и задавать вопросы.

Арэн смыл кровь с руки Алена, и серебряная иголка в его руках с филигранной точностью начала штопать рану. Стежки приходилось делать глубокие и широкие, чтобы стянуть как следует мышцы и не позволить швам разорваться. Ален смотрел в сторону и даже бровью не повел, когда стрелок начал свое дело.

Дубравцы расселись вокруг костра, Росомаха пересел ближе к Алену. Ему не терпелось задать сотню вопросов, но он опасался заговорить с волшебником.

– Командор, – не очень уверенно обратился Данила, – ты что, боли вообще не чувствуешь?

– Почему же? – удивился тот. – Чувствую, и еще как! Наверное, гораздо сильнее, чем любой из вас.

– Но ты даже не дернешься! – вслух удивился Росомаха. – А ведь то, что делает уважаемый командор Арэн, очень больно!

– И что с того? – Маг приподнял левое плечо, выражая недоумение, при этом оставив правое недвижимым. – Если я начну дергаться, весь процесс будет гораздо утомительнее и болезненнее. К чему это?