– Арлин сказала, что ты вернешься с минуты на минуту, к тому же она умоляла помочь ей включить кофемашину, – сказал он, пожимая плечами. – Я не думал, что тебя это так разозлит.

– Ты просто не знаешь мою мать. – Я глубоко вздохнула. – Она испортила жизнь моему отцу, а сейчас тоже самое пытается сделать с моей.

Лицо Шона стало серьезным.

– Твои родители разошлись?

Этот простой вопрос заставил меня съежиться. В груди болезненно сжалось сердце, и я на мгновение зажмурилась.

– Мой отец умер, – произнесла страшную фразу, от которой тут же защипало в носу.

Я поспешно опустила голову, надеясь, что Шон не заметил навернувшихся на глаза слез. Все это было ужасно глупо: я никогда не понимала девчонок, которые используют личное горе в попытке добиться внимания от мужчин, и вот сейчас сама невольно стала одной из них.

– Прости, я не знал. – Словно желая продемонстрировать свою поддержку, Шон взял мою руку и легонько сжал ее между ладоней. – Вы были очень близки…

Эта фраза прозвучала скорее как убеждение, а не как вопрос. Я подняла взгляд и натянуто улыбнулась. Хотелось верить, что выглядела я при этом не слишком несчастной.

– Отец был всем для меня, и мне до сих пор его не хватает, – ответила сдержанным тоном.

Шон одарил меня ободряющей улыбкой.

– Ты пытаешься удержать свою боль внутри, хочешь быть сильной, но ведь это вовсе не обязательно. – Он умолк, видимо ожидая от меня согласия, а затем, уже тише, добавил: – Я знаю, что ты чувствуешь, Рэйчел. Тебе не нужно прятаться от меня, просто позволь этому выйти.

Внутри что-то дрогнуло, заставляя меня взглянуть на Шона другими глазами. Передо мной сидел не просто парень с красивой мордашкой – мужчина, у которого было право так говорить.

– Я не привыкла кричать о своем горе на всех углах.

Шон согласно кивнул.

– В этом нет необходимости. Достаточно одного человека, которому ты сможешь довериться и разделить с ним свою боль.

– Ты говоришь как человек, который сам пережил нечто подобное.

Я внимательно посмотрела на парня, пытаясь понять, что он от меня скрывает. Шон улыбнулся, но улыбка вышла печальной.

– Мы с братом тоже потеряли родителей, – признался он, наконец, пожимая плечами. – Это было очень давно, но я хорошо помню то чувство отчаяния, которое съедало меня живьем.

Такого признания я от него не ожидала. Наверное, стоило сказать, что мне очень жаль, но я видела, что Шон не нуждался в сочувствии. Оставалось догадываться, какую работу пришлось ему над собой проделать, чтобы сейчас говорить обо всем так спокойно.

Впрочем, меня это не сильно удивляло. Если трагедия случилась давно, у него было время, чтобы с этим смириться.

– Значит, у тебя есть брат? – спросила я, осторожно переводя тему.

Улыбка на лице Шона стала расслабленной.

– Есть, и я очень рад этому обстоятельству. Правда, так было не всегда. – Он усмехнулся, словно вспомнил что-то забавное. – После гибели родителей нас отдали в приемную семью, и вот там мой братишка впервые заставил меня пожалеть о нашем родстве.

– И чем же он тебя так разочаровал?

– В отличие от меня – тихого скромного мальчика – он вел себя, словно мелкий бандит. Постоянно огрызался с нашими опекунами, подкидывал в спальни лягушек и пауков, устраивал в доме ловушки, в которые попадались все без исключения – в общем, устраивал такие фееричные шоу, что им позавидовал бы сам Маколей Калкин.

– Могу себе представить, как были счастливы ваши опекуны, – хмыкнула я, вспоминая находчивого маленького героя рождественского фильма.

– Органы опеки едва поспевали подбирать нам новые семьи. – Шон с улыбкой покачал головой. – И все-таки он был тем братом, который всегда рядом и всегда будет на моей стороне, что бы ни случилось. У тебя есть братья, сестры?

Его вопрос не был простой формальностью: в глазах парня отражался живой интерес.

– Нет, я – единственный ребенок в семье. Отец поздно женился, а моя мать… Ну, ты сам видел, что объяснять. То, что я появилась на свет можно смело считать чудом.

Я горько усмехнулась.

– Ты и сама настоящее чудо, – улыбнулся в ответ Шон.

Он пересел на кровать, обнял меня и мягко привлек к себе. Я снова почувствовала незнакомый аромат парфюма и поняла, что эта неожиданная перемена меня больше не беспокоит. Шон понимал меня, как никто другой. Он был настоящим. Я чувствовала душевную близость, которая возникла между нами. Вероятно, это случилось лишь потому, что мы оба пережили потерю близких. А может, это просто был МОЙ человек. Такое тоже случается.

Я закрыла глаза. Тепло мужского тела проникало под кожу, даря новые еще неизведанные ощущения. Я крепче прижалась к Шону. Он провел ладонью по моим волосам и коснулся губами горячего лба.

– У меня появилась идея, – сказал он, отстраняя меня и с нежностью глядя в глаза. – Я вызову машину, и мы поедем кататься по вечернему городу. Идет?

– Идет.

Я благодарно улыбнулась, чувствуя, как по щекам катятся слезы. Шон вытер их подушечками пальцев и легонько коснулся моих губ своими губами.

– Я говорил тебе, что ты необыкновенная девушка? – спросил он, обжигая своим дыханием.

– Кажется, да.

Я подалась вперед, разомкнув губы и позволяя языку Шона проникнуть в мой рот. Мужские руки обвили меня, прижимая к горячему телу, и я растворилась в долгом пьянящем поцелуе.

С небес нас спустил настойчивый стук в дверь.

Я нехотя оторвалась от Шона и обреченно уставилась на дверь: у моей матери определенно был талант портить жизнь окружающим. Стук повторился.

– Рэйчел, детка, чем вы там занимаетесь? – донесся следом недовольный голос Арлин.

Тяжело вздохнув, я поднялась с кровати и направилась к двери.

– Похоже, к выходу нам предстоит пробиваться с боем, – с улыбкой сказал Шон.

Я невольно представила его в сверкающих латах с мечом в руках и то, как он машет им перед носом Арлин. С губ сорвался нервный смешок.

– Что ж, готовьте оружие, мой рыцарь, я открываю.

Распахнув дверь, я с удивлением уставилась на свою мать, которая стояла, странно пошатываясь. В одной руке она сжимала стакан с виски, а другой упиралась в изогнутое бедро.

– Кажется, я плохо тебя воспитала, – раздраженно заявила она. Горящий взгляд красноречиво говорил о том, что Арлин была изрядно пьяна. – Приличные леди не должны оставаться наедине с мужчиной.

– Приличные леди? Может, тогда тебе самой стоит внимательней изучить эти правила?

Лицо Арлин вспыхнуло, и на нем отчетливо проступили красные пятна.