город по своим делам, чтобы убедиться, что моя квартира и финансы в порядке…

– Ты вселялся в гребаных людей.

Он ухмыляется.

– Быть может, только разок. Или два. Или… пять.

– Мы не на аукционе. – Я указываю на стул рядом со своим. – Сядь.

Амбри отодвигает в сторону пристегнутый к узкому поясу меч и присаживается с грацией хищной кошки. Эйстибус ставит на стойку еще два бокала вина и уходит.

– У меня есть для тебя задание, – говорю я своему помощнику.

– Только скажи, и я все сделаю. – В голосе Амбри все еще слышен его человеческий акцент: около трехсот лет назад он был богатым британским лордом и прожигал свою короткую жизнь, шатаясь по Европе, тратя деньги, деля постель с кем попало и вообще представляя собой живое воплощение похоти, лени и обжорства.

Мало что изменилось.

Я делаю глоток вина; на вкус оно кислое. Или, может быть, это вкус слов на моих губах.

– Мне нужна информация об одном человеке. Гай Бейкер.

Амбри выгибает идеальную бровь.

– Гай? Неужели у людей закончились имена?

Я невольно ухмыляюсь. Амбри – любимый из моих слуг и самый близкий мне друг. Если можно назвать другом демона, который вонзит тебе нож в спину, если это послужит его собственным целям. Но я не могу его осуждать. Когда-то я был таким же, как он. Мой путь к вершине иерархии усеян телами тех, кто перешел мне дорогу.

– Мне нужен полный отчет, – говорю я. – Кто его демоны, его история, природные слабости и пороки. Все.

– Считай, что дело в шляпе. Что-нибудь еще?

– Если бы было что-то еще, я бы тебе сообщил.

– Да, мой господин. – Ониксовые глаза наблюдают за мной поверх бокала с вином.

– Говори, что на уме, Амбри! – раздраженно рявкаю я.

– Разве тебе не любопытно, как поживают твои легионы на Другой Стороне? Марас хорошо справляется в твое отсутствие, но они все еще твои слуги, мой господин.

Мои слуги могут отправиться в Небытие, мне плевать.

«Насколько лучше был бы мир без них? Без меня?»

Но бесполезно и жалко считать, что с моим уходом грехи тоже исчезнут. Марас или куча других демонов из Братьев восстанут, чтобы занять мое место. Войны и раздоры будут продолжаться до бесконечности. До тех пор, пока люди питают хотя бы искру злобы друг к другу, всегда найдутся демоны, готовые разжечь ее в адское пламя.

Амбри прищуривается, изучая меня проницательным взглядом черных глаз.

– Ну хорошо, – выдавливаю я. – Рассказывай.

Он передает новости о конфликтах в Мьянме, Эритрее, Судане.

Я почти не слушаю, и он это замечает.

– Ты кажешься немного рассеянным, лорд Кассиэль. Все в порядке?

«Они донимали ее мухами…»

Я едва сдерживаюсь, чтобы не приказать Амбри послать батальон за Дебер и Киб. Как же хочется разорвать близнецов на части, а затем переправить их по кусочкам на Другую Сторону.

– Все хорошо, – бормочу я, уткнувшись в бокал.

– Я интересуюсь только потому, что ты не поделился со мной, своим верным помощником, почему оказался на Этой Стороне и оставил командование войском. – Он кивает на дверь задней комнаты. – Лорд Астарот тоже здесь, по крайней мере, я чую его запах. Ты повздорил со стариком?..

Я вытягиваю руку и сжимаю ее вокруг горла Амбри. Подтаскиваю к себе и пронзаю жестким взглядом его большие черные глаза.

– Следи за собой, Амбри, – шиплю я. – Прикуси свой трепливый язык, или я вырежу его из твоего человеческого рта и оставлю твоих подружек по постели сильно разочарованными.

– П-прости меня, м-милорд, – выдыхает он, но знает, что лучше не сопротивляться.

Я с рыком отпускаю его и делаю большой глоток вина.

– Гай Бейкер. Завтра вечером. Иди.

Амбри поправляет воротник.

– Да, мой господин.

Он пробирается через таверну и выходит в ночь.

Эйстибус держится противоположного от меня конца стойки. Ба-Магуйе сегодня снова здесь, лежит, ссутулившись, на другом конце и занимается своим делом. Его влажные губы шевелятся, будто он разговаривает во сне, уговаривая своих людей выпить еще. «Это никому не повредит. Только одну…»

Испытывая отвращение, я перевожу взгляд на демонов в остальной части таверны. Пестрое сборище мерзких бесов с уродливыми телами – когтями, спутанными волосами, чешуей, – пропускающих пару стаканчиков и топчущихся в своих отвратительных выделениях. Отдыхают от разжигания страданий, апатии или извращений своих жертв среди людей.

Я допиваю остатки вина и киваю Эйстибусу на прощание, прежде чем выскочить из таверны.

«Еще немного», – думаю я, поднимаясь в небо в своем обличье ворона. Еще несколько дней, и все будет кончено.

А Люси?

Мне смешно ненавидеть своих собратьев-демонов. Я ничем не лучше их. Даже хуже. Мир не будет оплакивать меня, и Люси тоже. С чего бы ей? Человек, которого она знала, мертв. Он умер в подвалах зиккурата почти четыре тысячи лет назад, и все, что она любила в нем, тоже умерло. Испорчено и безвозвратно уничтожено.

«Во мне не осталось любви».

Только упрямая, многовековая надежда, что о ней позаботятся после того, как я уйду. Что она наконец-то обретет любовь и счастье, которые у нее украли. У нас.

Потому что у нее все еще есть шанс, даже если для меня уже слишком поздно.

Часть II

Дьявол не явится перед вами с красным лицом и рогами. Он приходит под видом всего, что вы когда-либо желали.

Оскар Аулик-Айс

11

Кассиэль вернулся под утро и принес с собой отвратительное настроение, туманом пропитавшее и окутавшее всю квартиру и так и не рассеявшееся до вечера воскресенья. Он отказался говорить мне, что случилось, и раздраженно рявкал в ответ на каждую мою попытку завязать разговор. Все теплые слова и полные желания взгляды в пабе, видимо, оказались плодом моего воображения. Трудно было поверить, что он гладил меня по волосам или говорил, что мое счастье стоит всего. Стоит того, чтобы рисковать своей душой.

Когда я почувствовала, что достаточно оправилась от похмелья, то поехала в магазин и запаслась горой еды на оставшиеся девять дней «визита» Каса. Я старалась не думать об ускользающем времени, но эта мысль не оставляла меня в покое. Меня мучил вопрос, как можно скучать по кому-то еще до того, как он тебя покинул. По кому-то, кого ты только встретил и едва узнал.

Последний разговор с Коулом ситуацию не облегчил. Но даже если Коул был прав – а это не так, – что я могла поделать? Кассиэль уйдет. Навсегда.

Я вернулась из магазина и обнаружила своего демона растянувшимся