– Новичок, а ты пока со мной!

Час от часу не легче. Попробую его не сильно потрепать, а то этот монстр замучает меня за уроненное второй раз за утро достоинство.

То, что я очень ошибся с оценкой противника и собственными возможностями, стало понятно в тот миг, когда мое тело с ускорением метеорита впечаталось в землю…

А начало спарринга не предвещало подобного исхода событий. Мой противник замер в метре от меня с опущенными руками. Я тут же сделал вывод, что с настоящим мордобоем унтер не знаком, и утвердился в догадке, что передо мной легкая цель. Но только я диким усилием воли поднял руки к защите, как мой соперник, молниеносно заключив мое запястье в стальной захват, резко дернул меня к себе. Я, потеряв равновесие, провалился вперед и тут же получил такую подсечку (сравнимую с мощнейшим шассе!), что подлетел в воздух, прежде чем упал.

«Теплый» прием унтера очень сильно меня разозлил. Как-то сразу вспомнилось, что в начале этой недели я видел его сослуживцев через прицел панорамы. И пускай он силен как бык и весьма ловок, да только и я тоже чего-то стою.

…Так я думал, прежде чем во второй раз взлететь в воздух и пребольно приземлиться на утоптанную почву…

На этот раз я атаковал хорошим хуком слева, рассчитывая продолжить атаку ударом правой. Но унтер, легко уклонившись от первого удара, принял правую на блок и тут же обхватил ее второй рукой в районе плеча. Это движение молниеносно перетекло в резкий разворот противника ко мне спиной… и дальше я ничего не понял. Осознал себя лежащим на земле.

Третью атаку я начал с обманного джэба, который даже не достиг блока оппонента. Его задача заключалась в маскировке: взгляд противника должен был сосредоточиться на «верхнем» уровне, в то время как мощный круговой удар голенью обрушился бы на бедро. Однако, легко уклонившись, унтер совершил невозможное: он перехватил мою ногу у бедра и, вновь стремительно развернувшись ко мне спиной, одновременно резко подбросил правую ногу… Это было крайнее движение, которое я зафиксировал, прежде чем снова оказаться в «свободном полете». Но на этот раз мои злоключения не кончились: противник мощно дернул меня за ногу, одновременно разворачивая ее вокруг своей оси. Я невольно развернулся на живот, и в этот момент унтер фактически сел сверху, обвивая мою ногу своей в районе колена. И оно тут же отозвалось непривычной и острой болью.

– А-а-а! А-а-а-а!!!

– Новичок, если тебе больно, стучи раскрытой ладонью!

Я застучал. Даже прямо-таки захлопал ею по земле. И, наконец, мой мучитель отпустил мою конечность.

– Три из трех! Новичок, ты когда воевал в Испании, «красных» видел только в бинокль? И в рукопашных ни разу не был? Ни скорости, ни силы, ни ловкости. Плохо!

Я промолчал. В сравнении с противником мне действительно не хватало всех перечисленных качеств.

…На завтрак я заходил, просто шатаясь от усталости. Как оказалось, площадка для выполнения физупражнений включала в себя довольно сложную полосу препятствий, на которой я беспощадно провалился, причем несколько раз и буквально. Что же касается стандартных упражнений, то все курсанты смогли выполнить большее число подтягиваний на турнике и отжиманий на брусьях. Это било по самолюбию, учитывая, что среди них были более возрастные мужчины.

Получив свою порцию каши, я постарался забиться как можно дальше. Ни капитана, ни белогвардейцев я не увидел. Возможно, позавтракали с другой ротой. А ловить на себе взгляды тех, на чьих глазах меня мордовал унтер, как-то не хотелось. Мне казалось, что теперь они будут считать меня ничтожеством, и вдвойне было обидно от того, что раньше по физо я был одним из лучших.

И каково же было мое удивление, когда несколько курсантов сами подсели ко мне и, хлопая по плечу, поздравили с проверкой на вшивость. По их мнению, я прошел ее на отлично, все утро держась молодцом.

…Так я познакомился с новыми товарищами-сослуживцами и оберфенрихом Отто Грубергом, инструктором по рукопашному бою.

…Вообще рукопашной подготовке курсантов учебного батальона уделялось значительное внимание. Груберг на полном серьезе заявлял, что навыки боевых искусств – это оружие, которое не отнять и к которому не могут закончиться патроны.

Базой для нашей подготовки стало японское боевое искусство дзюдо (путь мягкости). Его прародитель и ближайший родственник дзю-дзюцу (искусство мягкости) было известно в Европе еще в начале века, однако не получило широкого распространения из-за отсутствия должного количества подготовленных тренеров. То есть их практически не было; единоборство изучалось энтузиастами по всевозможным брошюрам.

Ситуация в корне изменилась после того, как Германия и Япония стали союзниками и немцам открылся путь в святая святых японской борьбы: в школу Кодокан дзюдо.

Система японской борьбы, формировавшаяся на протяжении столетий, рождалась в бесчисленных схватках самураев. Рыцари Востока жили служением господину и войне, и секрет их невероятной выучки заключался в постоянном самосовершенствовании. Правда, само дзюдо стало системой, где боевые приемы получили соревновательное, спортивное назначение, что сказалось на их практической эффективности. Но «путь мягкости» по-прежнему включал в себя и боевой аспект.

Естественно, из нас не могли сделать спортсменов уровня Груберга, который был настоящим адептом японского «искусства». Но этого и не требовалось: изучался минимум боевых приемов, который отрабатывался до абсолюта.

Рукопашная подготовка диверсанта включала в себя следующие основные направления: схватка на ближней дистанции с вооруженным противником, захват «языка», освобождение от возможных захватов. Основной упор делался на болевые приемы, которые проще назвать заломами.

Бросковая же техника получила узкоспециальное назначение. К примеру, бросок через спину или через спину с колена (сэои-наге) изучались как форма освобождения от удушающего захвата за шею, а кувырок вперед с захватом ноги противника – как освобождение от захвата за туловище. Передняя подножка (еко вакарэ) шла в комплексе с кистевым заломом, а задняя (осото-то-отоси) использовалась при схватке с вооруженным винтовкой врагом (уход в сторону с линии атаки с одновременным захватом за шею или корпус, рывок вперед и тут же подбив опорной ноги). Довольно популярными были различные варианты атаки ног руками: это когда, резко присев, делаешь рывок вперед и, захватив ноги, сбиваешь человека корпусом. Или же «вынимаешь» их, резко дергая на себя (моро-те-гари). Активно изучались и подсечки (де-аши-барай).

Заломы эффективно используются против вооруженного врага тогда, когда он держит оружие одной рукой. К примеру, пистолет. Вариации кистевого залома работают и в момент, когда противник пытается достать оружие из кобуры, и в момент, когда он навел на вас оружие на близкой дистанции. Тогда можно (уйдя с линии огня) перехватить руку обеими ладонями и, заламывая кисть, направить на него же его оружие. Или резко ударить с обеих сторон по кисти: с внутренней стороны чуть ниже ладони и с внешней по костяшкам. Тогда пистолет (или револьвер) просто вылетает из рук. Заломы на локоть используются при конвоировании или как вариант защиты от ножа. Вот только для того, чтобы провести этот прием, необходимо захватить руку, сжимающую клинок, а с опытным противником такой финт практически невозможен.