– И что? Я не понял, – пробурчал Борис.

– А то, что этот секретный ход ведёт прямо к госдачам и там имеет несколько выходов. Один из них расположен в доме генерала Ершова. Так что, при благоприятном раскладе, примерно часа через два, я уже вернусь вместе с ним. Только хорошо бы его как-то предупредить.

– А ты знаешь его прямой номер телефона? – Матильда вопросительно взглянула на Анатолия. – Могу ему позвонить и сказать, например, что через час ему перезвонят, и чтобы он ждал. Ведь даже если его телефон и прослушивается, то спецы не станут сидеть рядом с ним, а постараются подслушать сам разговор.

– Это может сработать, – кивнул Анатолий.

– Хорошо, тогда мне нужно подготовить пять паспортов, – Борис посмотрел на Анатолия. – Или ты намерен ещё кого-то прихватить?

– Нет, это пока всё, – усмехнулся Лазарев.

– Нам бы ещё хорошего гримёра найти. Я в этой суете не успел ни с кем связаться, – Борис вопросительно взглянул на Анатолия.

– Гримёра можно устроить, даже самого первоклассного! Я помог директору театра «Молодость» получить разрешение на постановку пьесы Евгения Шварца, созданную по мотивам сказок Андерсена. Эта пьеса теперь идёт на сцене театра с большим успехом! Так что, директор театра сможет нам помочь самым лучшим образом и с гримом, и с костюмами.

– Тогда давайте встретимся вот здесь, недалеко от театра «Молодость», – Борис указал точку на карте.

Анатолий Лазарев в кепке, надвинутой на глаза, доехал до последней станции метро, вышел из вагона и, свернув в технический проход, отпер неприметную дверь. Он включил фонарик, сверился с картой и уверенно пошёл по одному из ответвлений. Анатолий вышел к узкоколейке, сел в дрезину на электрическом ходу и, всё ускоряясь, направился вглубь низкого туннеля.

Генерал Ершов сидел в кабинете, когда раздался телефонный звонок. Он взял трубку.

– Здравствуйте, генерал Ершов. Вас беспокоит майор Матильда Покровская – сотрудник архива, минут через тридцать вам позвонят, это очень важный для вас звонок. Вам удобнее будет разговаривать из библиотеки. До свидания.

Генерал Ершов задумчиво смотрел на гукающую трубку. То есть, через полчаса что-то произойдёт, и он должен сидеть в библиотеке. Генерал призадумался. В библиотеке сидеть был лишь один необычный резон, это секретный туннель за камином.

Генерал Ершов вышел в гостиную, осмотрелся. Полковник Поляков приставил к нему охрану, якобы для пущего спокойствия генерала, а на самом деле, чтобы не дать тому свободно передвигаться по посёлку и уж тем более по городу. Но пока события развивались вялотекуще, генерал и не думал волноваться. Он порядком устал за последние месяцы напряжённой работы. Поэтому, когда его настойчиво отправили в отпуск и просили побыть некоторое время на даче, с удовольствием отдыхал, читал, копался на цветочных клумбах или ловил рыбу на местных прудах. Но когда сообщили о том, что в городе появился подполковник Лазарев и творит хаос, тогда тоска поселилась у него в душе.

Генерал Ершов вошёл в библиотеку, плотно прикрыл дверь, подошёл к книжной полке, взял одну из книг, раскрыл и вынул старый снимок. На фото он, ещё совсем молодой, держал на руках мальчика лет пяти, а тот ласково прижался к нему. Рядом с ними стояла невысокая, полноватая женщина. Она повернула голову и смотрела на ребёнка с такой нежностью, что и без слов было понятно, что значит для неё этот ребёнок. «Няня Агата» – так звал женщину мальчик. А сфотографировались они в тот день, когда Ершов смог сделать для Агаты и её воспитанника Анатолия Лазарева документы, о том, что она его бабушка. И ещё выхлопотал для них отдельную просторную квартиру.

Генерал Ершов вздохнул и положил фото во внутренний карман пиджака, сел в кресло и снова взял книгу, но чтение не шло. Он встал, подошёл к камину, прикоснулся к вычурной завитушке, слегка надавил на неё и повернул. Послышался слабый шелест, и левая стенка внутри камина начала отъезжать в сторону. Открылся узкий проход в темноту. Оттуда потянуло прохладой подземелья. Генерал Ершов прислушался, различил, едва слышный, гул электродрезины. Секунду поразмыслив, достал табельное оружие, развернул кресло так, чтобы видеть проход в камине, но вошедший в него человек, не сможет сразу же увидеть его самого.

Через несколько минут в проёме послышался шёпот:

– Генерал, вы здесь?

Генерал Ершов, не вставая с кресла, тихо спросил:

– Как звали бабушку Анатолия Лазарева?

– Это была не бабушка, а моя няня Агата, но она любила меня как родного, – в проёме показалась голова Анатолия.

– Генерал, идёмте скорее, времени совсем не осталось.

Генерал Ершов решительно подошёл к проходу, зашёл в него и нажал на металлический рычаг. Стенка камина встала на прежнее место. В пустой библиотеке осталась лишь звенящая тишина.

Полковник Неведин вышел из кабинета полковника Полякова, неспеша спустился, вышел на улицу, сел в свою машину и задумался.

«А ведь и правда, похоже, подполковник Лазарев раздал все долги, а значит ему здесь делать больше нечего. Оставаться в Москве нет смысла. Тогда он должен уехать. В России вряд ли останется. Европа? На поезде ехать долго и неудобно, значит самолёт. Получается какой-то самолёт, вылетающий в Европу. Ну что ж съезжу посмотреть насколько я прав.»

Полковник Неведин вырулил с парковки и направился в аэропорт «Шереметьево». Вошёл в здание аэропорта и осмотрелся. Анатолий Лазарев имеет довольно высокий рост, а из основных примет лишь цвет глаз: синие с зеленоватым отливом. Полковник Неведин стал прохаживаться по большому залу и рассматривать пассажиров, ждущих посадку на свои рейсы.

Прошло больше двух часов, но так и не смог заметить никого, похожего на подполковника Лазарева. Полковник купил кофе и устроился за столиком. Зал с этой позиции просматривался прекрасно.

– Сарочка, ну шо ты нервничаешь, щас сядем в самолёт и полетим. Выпей водички и успокойся, – услышал он шепелявый голос.

Полковник Неведин повернулся и увидел толстого мужчину с гладким лицом дебила, которого в инвалидном кресле везла женщина в длинной юбке и несуразной кофте с белым жабо, приколотым брошкой у самого горла. На коленях у мужчины стояла переноска с рыжим котом.

Рядом шла ещё одна женщина. Очки в круглой толстой оправе делали её похожей на старую деву из бульварных романов. Сходство дополняло темно-серое платье с белыми манжетами и воротничком. Она тоже толкала перед собой инвалидное кресло, в котором сидел старичок лет восьмидесяти в тёмных очках и соломенной шляпе. Женщины направлялись к самолёту, вылетающему в Цюрих.

Полковник Неведин присмотрелся к мужчинам в инвалидных креслах.

«Нет, это точно не Лазарев. Первый мужчина довольно крупный, а второй явно ниже ростом. Да и ладони, лежащие на коленях, говорят, что это действительно старик.»