– А он, Лазарев всё знает? – прошептала Матильда.

– Может быть, и знает. Но какое теперь это имеет значение, – генерал порывисто вздохнул.

– Но ты всё ещё одержим поисками артефакта «Наследие предков»? Поэтому ты здесь? – прошептала Матильда и всмотрелась в глаза генерала.

– А ты почему здесь? – усмехнулся он в ответ.

– Так сложились обстоятельства, – Матильда грациозно пожала плечами.

– Вот-вот, и у меня так сложились обстоятельства, – усмехнулся генерал.

– Господин генерал, Матильда, идёмте пить кофе, – Лиза остановилась и удивлённо попятилась. – О, простите, не хотела помешать.

– Ничего, всё хорошо, мы уже идём, – генерал Ершов обнял Матильду за талию, и они вернулись в гостиную.

СССР, Москва.

На столе Генерального Секретаря ЦК КПСС лежало письмо Романа Козлова Члена Президиума ЦК КПСС, в котором он признавался во всех смертных грехах. Ровным столбиком были выписаны даты, фамилии, должности и суммы, которые получил Роман Козлов. В другом столбике были указаны фамилии и суммы тех людей кому заплатил за услуги разного рода уже сам Козлов.

Генеральный Секретарь поднял глаза на сидящего перед ним полковника КГБ Полякова:

– Догадываетесь почему вы здесь?

– Роман Козлов Член Президиума ЦК КПСС найден и доставлен в больницу, – вскочил с места полковник Поляков и вытянулся в струну.

– Вот и объясните мне, как такое могло случиться, что Член Президиума ЦК КПСС Козлов просидел двое суток в емкости со свиным навозом, прежде чем его смогли обнаружить?

– Тщательное прочесывание предполагаемого района поисков результатов не дало! – бодро отрапортовал полковник Поляков.

– Это уже не важно. Что вы об этом скажете? – Генеральный Секретарь протянул письмо Козлова. – Там ваша фамилия тоже есть.

Полковник Поляков начал читать документ и заметно побледнел.

– Так я же это всё на благо нашей страны делаю. Работаю не покладая рук. Вот, даже от больничного отказался, – он показал на шишки на голове и заплывшие глаза. – А все эти… эээ… проступки, так мы их планировали вместе с Романом Козловым. И вы видите, что эти несколько убийств, взрывов и диверсий на режимных объектах дали нужный результат. Товарищи в ЦК КПСС заволновались, поняли и признали, что КГБ нельзя ослаблять! Нельзя сокращать штат сотрудников, нельзя урезать финансирование, занижать полномочия службы безопасности страны. И, как вы знаете, сейчас ситуация начала выправляться, – полковник Поляков заискивающе, снизу вверх старался заглянуть в глаза Генерального Секретаря.

– Ладно, разберёмся. Что у вас там с этим эээ… как его там…

– Подполковником Лазаревым? Так ищем, но пока не нашли. Вы же отказали мне в применении психотронного излучателя. Зато нашими усилиями смогли обеспечить порядок в Москве. Лазарев уже ни на кого не нападает. Так что ситуация под контролем! – почти радостным голосом закончил полковник Поляков.

– А что у нас с поисками Руфа? Есть новости?

– Как уже доложил, мы имеем достаточное количество улик, что подполковник Лазарев и есть Руф. Тем более, как только он уехал в командировку во Францию, так и диверсии прекратились, – полковник уверенно подвинул папку.

– То есть новых доказательств и улик у вас не прибавилось, – Генеральный Секретарь чуть склонил голову и прищурил глаза.

– Работаем в этом направлении. Разрешите идти?

– Идите.

Уже выходя из кабинета Генерального Секретаря, полковник Поляков столкнулся нос к носу с Романом Козловым. Он вежливо поздоровался и принюхался. В народе шёл слух, что от Козлова до сих пор несет свиным навозом.

– Как вас угораздило подать мне вот эту писанину, – Генеральный Секретарь впился взглядом в присевшего на стул Романа Козлова.

– Когда приставят к затылку пистолет, вы и не такое напишите, – Роман Козлов вгляделся в сидящего перед ним человека, глаза которого напоминали оптический прицел. – Вы же знаете, я предан нашему делу и жизни не пожалею на благо Родины. А это, – он кивнул на листок бумаги на столе Генерального Секретаря, – так этот список у них уже был. Эти гады всё уже знали, без моего признания. Уверен, они получили эту информацию, сотрудничая с вражескими спецслужбами. Теми, на кого я пытался спихнуть ответственность за аварии, взрывы и убийства, проведённые нами с целью привлечь внимание ЦК КПСС к нуждам и проблемам службы КГБ. Лазарев не понимает с кем связался! Он не понимает во что влез! Но я с ним за всё поквитаюсь!

– Это вряд ли. Вы останетесь под домашним арестом до конца расследования вашей незаконной деятельности. Это всё, что могу для вас сделать.

Генеральный Секретарь холодно взглянул на приунывшего партаппаратчика. Роман Козлов помассировал затылок и поднял глаза.

– Но я вам нужен. Я могу быть полезен.

– Чем полезен? А вот на это что скажете? – Генеральный Секретарь подвинул другой лист.

Роман Козлов только взглянул и тут же втянул голову в плечи.

– А что я должен сказать? Да, некоторое время назад ко мне обратился человек назвавшийся Руф. Он предложил участие в операции, которая будет способствовать улучшению и оздоровлению обстановки в службе КГБ. Я проанализировал его предложение и нашел вполне приемлемым. Тогда обратился к полковнику КГБ Полякову, обсудил с ним предложенный Руфом план. К тому же попросил полковника Полякова выяснить кто этот Руф.

– Значит полковник Поляков согласился участвовать в вашей афере, но так и не смог выяснить кто называет себя Руф?

– Да. Это так. Руф звонил мне по телефону. Голос говорившего был механически изменен. Я тоже звонил Руфу по телефону строго в назначенный час и оставлял сообщение, явно записываемое на магнитофон. Когда полковник Поляков несколько раз пытался напасть на след того, кто забирал моё сообщение, то ни разу не удалось даже оборудование увидеть. Каждый раз было пусто. Обрезанный телефонный кабель и всё.

– Вы сейчас мне жалуетесь? – Генеральный Секретарь брезгливо поморщился.

– Я лишь излагаю факты, – развёл руками Роман Козлов.

– Этих фактов я уже от полковника Полякова наслушался! – Генеральный Секретарь сделал жест рукой, показывающий, что визитёр может уйти.

Швейцария. Где-то в горах Альпы.

Вечерний туман скрыл старинный особняк в Швейцарских Альпах. Отблески огня в камине, играющие на стенах спектакль теней, создали приятное чувство умиротворения, растворили все мелкие суетные мысли и печали. Гости графа Плюмина пили вечерний чай, сидя в уютных креслах каминного зала. Каждый думал о своём…

– Анатолий, давно хочу тебе кое-что показать. Идём? – граф Плюмин скорчил загадочную физиономию.