Да, атаки северян были организованы отвратительно и даже стоили должности одному из командующих дивизией ВНА, но оборона города также не была шедевром военного искусства. Полковник Уильям Миллер, старший советник в Анлоке, в приступе гнева назвал командующего 5-й дивизией генерала Хунга «вялым-неуравновешенным-раздражительным-нерациональным человеком, который не слушает ни советов, ни голоса разума». С 22 апреля по 10 мая ожесточенное противостояние между осаждающими и защитниками продолжалось. По ночам самолеты поддержки C-47 непрерывно сбрасывали над городом осветительные бомбы. Авиация наносила по позициям противника массированные удары. В конце концов защитники города, к тому моменту насчитывающие 6200 человек плюс 25 американских советников, начали контратаки, тесня северян; летописцы ВНА признавали, что их боевой дух упал[1274]. 10 мая президент Тхиеу объявил в стране чрезвычайное положение. Он с гордостью подчеркнул, что в это тяжелейшее для страны время более 53 000 человек записались добровольцами на военную службу: перспектива возможной победы коммунистов ужасала некоторых настолько, что заставила взяться за оружие. Также стоит отметить и то, что, тогда как из армии Тхиеу дезертировали десятки тысяч солдат, вряд ли кто-то сделал это для того, чтобы перейти на сторону коммунистов: они просто хотели домой.

Тем не менее северовьетнамское командование оставалось непреклонным: бросив столько сил на Анлок, оно отказывалось признавать поражение. 11 мая, получив 35 новых танков, северяне начали самое мощное наступление пятью полками с четырех направлений. В штабном бункере ВСРВ был слышен рев танковых двигателей, а через бойницы пробивались клубы гари и пыли. Американский советник сказал своему вьетнамскому переводчику: «Должен предупредить тебя, что мы можем не удержаться, поэтому, если хочешь спасти свою шкуру, держись рядом со мной и будь готов сделать ноги»[1275]. Решающую роль в отражении этой атаки сыграла авиация, которая наносила удар за ударом. «Одна „косилка маргариток“ остановила целый батальон, — вспоминал Хэл Моффет. — Их командиры пытались поднять своих людей в атаку. Мы слышали, как они орали на них. Приказывали встать. Но люди не хотели атаковать. Мы ликвидировали прорыв на северо-восточном направлении. Я видел, как они бежали. В тот день мы могли выиграть сражение и обратить ВНА в бегство. Но затем все застопорилось».

Северяне несли огромные потери, было видно, что их наступление выдыхается. Как впоследствии сказал Моффет, некоторые южновьетнамские подразделения сражались как тигры: «Их десантники были просто фантастическими… настоящие бойцы»[1276]. Другие не проявили и капли стойкости: одна группа рейнджеров «была вытеснена со своего периметра шестью [вражескими] солдатами. Они не стали открывать ответный огонь и отступили, забрасывая их гранатами. Как они объяснили, если бы они начали отстреливаться, то выдали бы свои позиции!.. Их полковник прибежал ко мне весь в слезах. Я имею в виду, он ревел, как ребенок, по его щекам текли слезы… Он спросил, почему авиация не прилетает им на помощь».

Моффетт был в бешенстве от пассивности некоторых подразделений, которые позволяли северянам устанавливать минометы в пределах прямой видимости. Однако защитники столкнулись с одним из самых интенсивных артиллерийских обстрелов за всю войну, в ходе которого был разрушен и больничный комплекс Анлока: «По моим оценкам, там погибло от 300 до 500 человек — женщин, детей, солдат, персонала. Они [северяне] просто сровняли его с землей». Между тем, чтобы не стать мишенями для новых управляемых ракет «земля — воздух», вертолеты Cobra были вынуждены вести огонь с высоты почти 1,5 км. Ударные самолеты и вертолеты, чтобы снизить потери от вражеского зенитного огня, заходили на атаку со стороны позиций ВСРВ, а не вдоль линии фронта.

В то время как на улицах Анлока бушевали бои, дивизия ВСРВ двинулась на север по шоссе № 13 в надежде прорвать окружение. Ей этого сделать не удалось, но она оттянула на себя все внимание подразделений ВНА, блокировавших это направление. Американская авиация предпринимала титанические усилия по снабжению осажденного гарнизона, сбросив 2693 тонны боеприпасов и продовольствия. 11 мая налеты B-52 следовали один за другим почти каждый час на протяжении целых суток; тактическая авиация нанесла за день более 300 ударов. Старший советник генерал-майор Джеймс Холлингсворт сказал на совещании в КОВПВ: «Если бы не советники… они [коммунисты] были бы уже в Сайгоне»[1277]. Это действительно было так, но вовсе не из-за «советов», которые американцы давали южновьетнамским командирам, а из-за той огневой поддержки, которую они обеспечивали им в качестве передовых авиационных наводчиков. В этом последнем героическом сражении морской пехоты и Армии США во Вьетнаме, после стольких провалов и поражений, офицеры и младшие командиры продемонстрировали достойное похвалы мужество и профессиональное мастерство, которые сыграли решающую роль в отражении наступления. Моффетт и его группа советников провели в Анлоке 53 дня: «Когда мы улетали, мы не взяли с собой ни одного вьетнамца, даже раненого… потому что, если взять одного, нужно брать с собой и всех остальных… Я лично высадил из вертушки четырех вьетнамцев, просто вытолкнул их на землю, чтобы мы могли взлететь». Переводчик Чан Ван Де признал: «Многие пытались дезертировать, ссылались на свои ранения, чтобы убраться оттуда»[1278].

Когда у советника из группы Моффета вскоре после эвакуации спросили, сможет ли Анлок выдержать еще одну массированную атаку наподобие той, которой город подвергся 11 мая, он ответил: «Нет… В линии обороны слишком много дыр, и они [южане] слишком слабы. Если северяне попрут, как в прошлый раз… а, по моей оценке, в следующий раз они двинут [в наступление] все силы, что у них есть… не думаю, что южане выстоят». Советник резко отозвался о южновьетнамских офицерах, которые отказывались покидать свои бункеры. Он видел, как некоторые командиры посылали своих людей под огонь, чтобы раздобыть им сигареты, или отправляли «рядовых взять мокрую тряпку и вытереть с себя пот, чтобы не вонять так, будто они не мылись с начала осады… Никого, казалось, не волновало, что эти рядовые сражаются с врагом». К сожалению, это был широко распространенный системный изъян южновьетнамской армии, который в немалой степени подрывал ее боеспособность.

Хотя северяне продолжали держать Анлок в окружении до 8 июня, к середине мая давление заметно ослабло. Официальная история Генерального штаба ВНА признает: «Мы сражались недостаточно хорошо»[1279]. Потери ВСРВ при обороне города составили 12 500 человек убитыми и ранеными. Северяне предположительно потеряли около 25 000 человек и 36 драгоценных танков.

Пока армия Тхиеу сражалась на Юге, президент Никсон санкционировал новую кампанию бомбардировок на Севере, самую массированную за все годы войны, чтобы наказать Ханой за его дерзкую выходку. В период с 1 мая по 30 июня ВВС и ВМС США совершили 18 000 боевых вылетов, потеряв 29 самолетов. 8 мая, выступая по национальному телевидению, Никсон сообщил американскому народу, что предпринял «решительные действия с целью прекращения войны»: он имел в виду операцию под кодовым названием «Лайнбэкер», предусматривавшую 330 вылетов в день против объектов инфраструктуры и коммуникаций на территории ДРВ и — впервые в этой войне — минирование подходов к гавани Хайфона. Помимо этого, в разгар Пасхального наступления пять авианосных групп, три крейсера и 38 эсминцев ВМС США обеспечивали огневую поддержку южновьетнамской армии. Этот впечатляющий силовой ответ на оскорбление, нанесенное коммунистами американской нации, обеспечил Никсону поразительный всплеск народной поддержки: «чистая» воздушная кампания нравилась американцам куда больше, чем грязная наземная война среди болот и джунглей.