ГДР, в отличие от нового советского лидера и глашатая перестройки М.С. Горбачёва, прекрасно понимало, что из социалистического храма нельзя вынуть ни одного камня, иначе рухнет все здание. Если социализм невозможно реформировать, то не следует затевать никаких реформ вообще. При этом надо учитывать и специфику положения ГДР. Если Венгрия или Польша оставались самими собой и никуда не могли исчезнуть, какой бы строй в них ни существовал, то ГДР после краха коммунизма была приговорена к смерти. Ребенок «холодной войны» должен был исчезнуть вместе с ней.

7 мая 1989 г. в ГДР прошли коммунальные выборы. Как обычно, по официальным сообщениям, за кандидатов проголосовало 98,89% избирателей. Но на этот раз за выборами наблюдали общественные контролеры от оппозиционных сил. По их подсчетам, на некоторых участках «против» голосовало от 15 до 20% избирателей. В органы власти посыпались многочисленные протесты против фальсификации, но они были бесцеремонно отклонены. Возмущение против этого двойного издевательства было так велико, что политическая атмосфера начала стремительно накаляться.

Глава двадцать третья.

Культура западнее и восточнее Эльбы (1945–1989)

Трудное начало

9 мая 1945 г., подписав Акт о безоговорочной капитуляции, Германия признала свое полное и сокрушительное поражение во Второй мировой войне. Начался новый этап в истории немецкого народа, немецкой культуры, литературы и искусства. В ФРГ наличие емкого внутреннего рынка и достаточных резервов квалифицированной и относительно дешевой рабочей силы обеспечивало благоприятные условия для развития экономики в 1949–1957 гг. Для нее это был период необычайно бурного роста производительности труда во всех промышленных областях. За послевоенные годы производство промышленной продукции увеличилось в ФРГ в три раза и страна превратилась во вторую по экономической мощи державу капиталистического мира. Не менее интенсивно шел и процесс культурного возрождения страны. В первые послевоенные месяцы духовный голод был так же силен, как и голод физический. Но кто мог утолить его? Лежала в руинах студия УФА. Ее ведущие сотрудники либо находились в эмиграции, либо скомпрометировали себя сотрудничеством с гитлеровским режимом. Возвращавшиеся с фронта и из эмиграции писатели лишь обдумывали свои послевоенные произведения. И только деятели театра были готовы немедленно откликнуться на страстное стремление своих соотечественников к общению с искусством. Первый фильм в ФРГ был поставлен в 1947 г. Это была лента Гельмута Койтнера «В те дни». В этом же году увидел здесь свет первый послевоенный роман — «Город за рекой» Германа Казака. А первое театральное представление состоялось 16 мая 1945 г., т. е. спустя неделю после окончания войны!

В первые послевоенные месяцы по всей Германии возникло около 2 тыс. небольших театриков и кабаре. Они размещались в подвалах полуразрушенных зданий, в холлах гостиниц, в больницах и школах, на брошенных виллах нацистских бонз. Их называли «комнатными» за микроскопические размеры помещений, в которых с большим трудом удавалось разместить 40–50 человек. Актеры рекрутировались из страстных поклонников искусства, которые имели порой лишь самые общие представления об основах актерского мастерства. Но энтузиазмом и творческим порывом компенсировались все огрехи профессионального исполнения.

Возрождение немецкой литературы

Однако роль зеркала, отражавшего насущные и злободневные проблемы 40–50-х гг., принадлежала в ту пору не театру, а литературе. Можно назвать немало писателей, которые в кон. 40-х гг. взяли на себя трудную миссию создания прогрессивной литературы. Это Гюнтер Вайзенборн, первым запечатлевший в пьесе «Подпольщики» все сложности борьбы против нацизма; Ханс Вернер Рихтер, отразивший в романе «Побежденные» свои воспоминания о военных годах в Италии и американском плену; Манфред Грегор, рассказавший в романе «Мост» о трагедии немецкой молодежи, гибнущей в войне, развязанной нацизмом; Вольфганг Кёппен, подведший в романе «Голуби в траве» некоторые далеко не оптимистические итоги первого послевоенного пятилетия немецкой истории; и, наконец, лауреат Нобелевской премии Генрих Бёлль, чьи повести «Поезд пришел вовремя» и «Путник, когда придешь в Спа…» окончательно сформулировали тематику антифашистской литературы, придав ей четкие очертания.

Именно в литературе вскрывались общественно-политические корни нацизма, выносился моральный приговор поспешно оправданным нацистским палачам, анализировались процессы ремилитаризации ФРГ. Эти произведения обращались к страшным, кровавым событиям, однако были исполнены надежд на очищение общества, на широкие демократические преобразования. Характерными чертами «новой» немецкой литературы стали повышенное внимание к социально-политическим проблемам и прямота суждений по самым актуальным вопросам.

Успехи литературы в ГДР были менее впечатляющими. Под сковывающим идеологическим надзором даже Б. Брехт не создал ничего значительного. Начало возрождения немецкой литературы здесь отнести можно к 1947 г., когда двое бывших военнопленных, Ханс Вернер Рихтер и Альфред Андерш, создали «Группу 47», объединившую таких известных литераторов, как Гюнтер Грасс, Зигфрид Ленц, Ханс Магнус Энценсбергер. Они были преисполнены решимости освободить творчество от всякого принуждения. Для художника, по их мнению, должна была быть важна только внутренняя потребность помочь обществу в разрешении его проблем. В своих произведениях члены «Группы 47» раскрывали истинный смысл того, что происходило в годы нацизма[297].

В романе «Галера» Берндт Вернер описывал варварское разрушение Дрездена англо-американской авиацией и ужасы, сопровождавшие крах нацистской утопии. Блестящий стилист Грасс в трилогии «Жестяной барабан», «Кошка и мышь» и «Собачьи годы», беспощадно срывая с нацизма маску таинственной мифологии, показал всю преступность фашистского режима.

Девиз нового поколения писателей сформулировал драматург и участник немецкого Сопротивления Гюнтер Вайзенборн: «Время безмолвия, шепота и секретов — в прошлом. Мы можем говорить. Мы должны говорить». Генрих Бёлль в романах «Бильярд в половине десятого» и «Глазами клоуна» показал, как в условиях «экономического чуда» среди руководителей нового демократического государства оказываются бывшие нацисты. В романе «Групповой портрет с дамой» он критиковал католическую церковь с ее ханжеской моралью. Когда правая пресса заклеймила Бёлля как духовного отца и пособника терроризма, он ответил на это великолепной новеллой «Поруганная честь Катарины Блюм».

В 70-е гг. в литературе ФРГ произошел поворот к описанию личной жизни человека, его внутреннего мира. Помимо социальных литераторов стали привлекать иные темы. Сформировалась «женская» литература, представленная произведениями Карин Штрук и Бригитты Швайгер. Огромными тиражами стали выходить остросюжетные детективно-шпионские романы Йоханнеса Марио Зиммеля и Хейнца Конзалика.

Писатели ГДР были ориентированы на социалистический реализм советского образца. Однако Лион Фейхтвангер продолжал писать исторические романы, в их числе — превосходные произведения «Гойя» (1952) и «Мудрость чудака» (1952, о Ж.-Ж. Руссо). Появилась масса произведений о заводах и фабриках, сельских кооперативах. Они отличались примитивными сюжетами и художественной невыразительностью. Люди «добрые», прежде всего партийные функционеры, вступали в борьбу с людьми «злыми», «затаившимися агентами Запада». Конечно, победитель был известен заранее. Таковы романы «Решение» (1959) и «Доверие» (1968) классика восточногерманской литературы