Щукин просиял.

– Это же отлично! Ну, как будет прогресс – обязательно скажите. Затруднения какие-то есть? Помочь, может, чем?

Последние слова были обращены сразу ко всем – Щукин частенько это спрашивал, и именно в таких формулировках. Громов блаженно покачал головой. Яр мельком покосился на куратора и ровным тоном спросил:

– Виктор Сергеевич, можно на два слова?

– А, да, конечно, – Щукин, не покидая приподнятого расположения духа, охотно потопал в переговорную. – График поменять хочешь?

– Вроде того.

Прежде чем встать из-за стола, Яр ещё раз оглянулся на Громова. Тот, кажется, вовсе не обратил внимания – так и читал очередную бумагу. Закрыв за собой дверь переговорной, Яр незаметно повернул защёлку; лучше будет, если никто сюда не вломится. И без того его здесь не сильно любят.

– Учёбой завалили? – Щукин задорно подмигнул и уселся на ближайший стул.

– Да нет. Пары вечером и по субботам, – Яр тоже сел, так, чтобы оказаться лицом к заместителю начальника. На всякий случай.

– Добираться-то успеваешь?

– Да, на машине без проблем, – рассеянно кивнул Яр, прикидывая, с чего лучше начать разговор. – Виктор Сергеевич… Я вообще, когда устраивался, несколько другого ожидал.

Широкое лицо Щукина приняло озадаченный вид. Он, в отличие от начальника, никогда не пытался прятать эмоции – и в этом тоже, если подумать, крылась своеобразная сила.

– Думал, целыми днями нежить гонять будешь?

– В целом – да, – не стал отпираться Яр. – Я понимаю, что и бумаги разбирать кому-то надо…

– Надо, – Виктор Сергеевич назидательно нахмурился. – Ты порядок наводить хотел? Так он, порядок этот, в том числе и в бумагах. Нужно же нам знать, кто куда поехал, кто что вытворить может?

– …Но не целыми же днями! – упрямо закончил Яр. – Сами посудите, какая же это стажировка?

– Самая обыкновенная, – с нажимом произнёс Виктор Сергеевич. Он отчитывет самонадеянного юнца, в глаза не видавшего разозлённого упыря; он понятия не имеет, что дело обстоит несколько по-другому. – Учись работать в коллективе. Раз старший сказал – значит, надо исполнять.

– Он мне завтра скажет из окна выпрыгнуть – тоже перечить нельзя? Магсвод от приказов отступать разрешает, а вы, значит, нет?

– Язык попридержи, – неожиданно строго отрезал Щукин. – Сам же всё прекрасно знаешь. Ты только-только в отдел пришёл…

– Старов тоже. Целыми днями на выездах пропадает.

– Так он и старше. Ты-то студент ещё.

– А мы тут не космические корабли проектируем, – Яр до боли сжал кулаки, пряча раздражение. – Категория у меня выше.

– У Кости ещё выше, и ничего, – Щукин слегка повысил голос. По существу он был неправ и прекрасно это знал. – И прошения разбирает, и в канцелярию ходит…

– Потому что слова Липатову поперёк сказать не смеет, – Яр, напротив, заговорил тише. Наставница делала так, если хотела заставить его прислушаться. – Это его личные трудности. Я тут при чём?

– При том, молодой человек, что жизнь – она не всегда праздник, – изрёк Щукин и поднялся, пытаясь положить конец разговору. – Придёт время – поедешь и на нежить, и на задержания, и куда угодно, а пока давай без возмущений.

– Это несправедливо.

– Уж как есть, – Виктор Сергеевич тяжко вздохнул. Стажёрское упрямство его удручало. – Работа – она всегда будет, никуда не денешься. И работать её – надо. Даже скучную, – он переступил с ноги на ногу, словно в чём-то сомневаясь, и прибавил уже спокойнее: – Я с Валерием Васильевичем поговорю. Но решение всё равно за ним.

– Спасибо и на том, – Яр тоже поднялся на ноги, чем немного обрадовал не любившего неприятных разговоров Щукина. – Хочется, знаете, пользу приносить, а не просто так кислород переводить в кабинете.

– Вот спроси при случае у посетителя, что ему полезнее: виза подписанная или лесовик в лесу бесхозный, – рявкнул Виктор Сергеевич.

Яр счёл за благо промолчать. Пределы терпения имелись даже у добряка Щукина.

С Громовым, очевидно, поговорили – правда, эффект вышел не совсем тот, на который рассчитывал Яр. Ближе к вечеру куратор, улыбаясь от уха до уха, торжественно сообщил, что берёт Яра с собой на выезд. Никакой нежитью там и не пахло – всего лишь у какого-то богатея наметилась сделка по покупке артефакта. Усмехаясь абсурдности собственных действий, Яр запихнул в рюкзак обязательную походную аптечку и защитные амулеты. Не то чтоб Верховский не прав со всеми этими предосторожностями: один шанс к сотне, что артефакт окажется проклят, или радушные хозяева станут поджидать контролёров отнюдь не с добрыми намеренями, или прямо на месте вспыхнет ссора между договаривающимися сторонами… Нет, меньше, чем один к сотне. В том-то вся и печаль.

– В пригород ехать, – озабоченно сообщил Валерий Васильевич, на ходу устраивая под мышкой рыжий кожаный портфель. – Солнцево – это ведь с Киевского вокзала, вы не знаете?

– Понятия не имею, – буркнул Яр. Громов моментально сник, словно все его надежды и чаяния были разбиты вдребезги. – Подозреваю, что на машине будет удобнее.

– Так ведь я же не за рулём…

– Я за рулём.

Валерий Васильевич по-птичьи