– Вы скромничаете, Маргарита Анатольевна, – продавец, недовольный подобным пренебрежением к своему товару, нервно засмеялся. – Прекрасный образец русского артефактного искусства девятнадцатого века…

Имя, вычурные до неуклюжести манеры, слащавый голос – всё вместе вытянуло из памяти случайную встречу в вестибюле Управы в далёкий день аттестации. Ещё жива была наставница; она тогда красноречиво продемонстрировала всё, что думала об этой престарелой кокетке. Что ж, теперь понятно, что пробудило в Маргарите Анатольевне столь живой интерес к ничего не значащему стажёру. Она наверняка искренне отвечала Лидии Николаевне взаимностью.

– …Несмотря на обманчивую простоту орнамента, взгляните – здесь великолепные уральские изумруды, они превосходно держат чары. За полтора века спад активности – доли процента…

– Вы можете это подтвердить? – Маргарита Анатольевна нетерпеливо повернулась к Громову. – Насколько амулет действенный?

Валерий Васильевич деловито потёр ладони и потянулся к покоящейся на бархате подвеске. Пользуясь тем, что хозяйка и продавец алчно склонились над артефактом, Яр чуть прищурился, приглядываясь к чарам. Поизносившиеся бледно-лиловые нити складывались в незатейливый, лишённый всяких хитростей узор. Внутри хвалёных изумрудов они слегка наливались силой – камни действительно хорошо сохранили то, что осталось после долгой работы на износ. Вещица в самом деле старинная, но и только. По назначению её вряд ли стоит использовать.

– М-да, – Громов пожевал губами, словно подбирая слова для ранимой дамской натуры. – Здесь, без сомнения, подлинный девятнадцатый век… Отличные изумруды, очень качественный приворот. Она принадлежала, э-э-э, какой-то знаменитой обольстительнице?

Почуявший неладное торговец неуютно завозился, вытряхивая из папки с документами затейливо разрисованную диаграмму.

– Цепочка владения прослеживается вплоть до изготовления по заказу… минутку…

– Но ведь это не пустышка? – встревоженно перебила Маргарита Анатольевна, пытливо заглядывая контролёру в лицо. – Вы же понимаете: если в ней совсем не осталось чар, она не стоит и миллиона…

Продавец послал Громову многозначительный взгляд. Яр едва заметно шевельнул пальцами, сплетая боевое заклятие. Леший знает, на что этот торгаш способен пойти ради уплывающей из-под носа прибыли.

– Естественное снижение активности и правда очень мало, – зачастил Громов. – В самом деле, превосходные накопители, просто прекрасные! Только, боюсь, именно этот экземпляр… м-м-м… использовался очень активно, а такого рода чары… ммэ-э-э… весьма энергоёмки…

– Это коллекционный экземпляр! – громче, чем следовало, запротестовал продавец. – Подлинное искусство! Эта вещь не для того, чтобы её… использовали!

– Да-да, я ведь не из корыстного, хи-хи, интереса её приобретаю! – торопливо вставила Маргарита Анатольевна. – Всего лишь дополнить коллекцию… И всё же, офицер, рассейте мои сомнения! Стоит этот экземпляр своих денег?

– Разумеется, стоит! – вперёд Громова уверенно заявил продавец.

Валерий Васильевич лишь сокрушённо покачал головой.

Повисла неловкая тишина.

– Молодой человек, рассудите нас, – пропела Маргарита Анатольевна, лукаво улыбаясь Яру. – Вы ведь тоже, я полагаю, принадлежите к кругу коллекционеров?

– Ни в коем случае, – холодно отозвался Яр. Втихомолку распустив полуготовое заклятие, он приблизился к столу и для вида коснулся едва теплившихся чар. – Валерий Васильевич абсолютно прав. Сил здесь на два-три применения, и я бы не ручался за результат. Это скорее музейная редкость, чем действующий амулет.

Отступая на исходную позицию, Яр мельком поймал раздосадованный взгляд продавца и едва заметно качнул головой. Торгаш мгновенно сник; сообразил, должно быть, что против двух контролёров в одиночку не выдержит – ни словесной баталии, ни банальной драки. Маргарита Анатольевна сахарно вздохнула.

– Ну что ж, я всё равно её возьму, – объявила она, поглаживая кончиками пальцев тускло блестящий металл. – Это прежде всего предмет искусства… Но, Алексей Владимирович, дорогой, вы просто обязаны снизить цену. Это будет попросту честно. Иначе я впредь не смогу вам верить.

Алексей Владимирович вымученно улыбнулся и снизил. Так, что на сумму скидки можно было бы безбедно жить целый год. Смог бы этот тип скупить весь артефактный хлам, хранившийся у Прохора в заветной шкатулке?.. Если бы и смог, подобная сделка наверняка привлекла бы внимание. На положении нелегала лучше сидеть тихо – по крайней мере, до тех пор, пока риск не станет оправданным.

– А вы, Маргарита Анатольевна, собираете редкости? – полюбопытствовал Валерий Васильевич, когда с оформлением бумаг было покончено.

– О да! Я высоко ценю красоту, – хозяйка широким жестом обвела комнату. – У меня есть венецианские и японские работы… Само собой, ничего опасного, только высокое искусство. Искусство не может быть злонамеренным… Правда, Ярослав?

Громов встрепенулся, словно только что вспомнил о существовании стажёра. Вид у него был слегка недоумённый.

– Не отношу себя к знатокам, – сухо ответил Яр.

– Ну как же! Ваша уважаемая родственница…

– …Могла бы поддержать разговор. В отличие от меня.

Нарисованное личико Маргариты Анатольевны ещё больше подурнело от отразившегося на нём неудовольствия. Громов всё ёрзал в кресле, будто рассчитывал уломать хозяйку показать коллекцию редкостей, но не знал, как попросить.

– Валерий Васильевич, ехать пора, – бесцеремонно напомнил Яр.

Громов без особой охоты поднялся и многословно попрощался с Маргаритой Анатольевной, явно надеясь на предложение если не задержаться, то хотя бы заглянуть в гости ещё разок. На его обтянутых кожей скулах играл лихорадочный румянец; на хозяйку дома куратор глядел восхищённо, будто на редчайший в мире артефакт. Дама тонко улыбалась в ответ и праздно вертела в пальцах только что приобретённую побрякушку. Неужто престарелый контролёр попал под пробный выстрел? Сдержав усмешку, Яр деликатно подхватил коллегу под локоть и развернул в сторону дверей.