Перед тем как похоронить тела, мы поснимали с некоторых кое-какие вещи: ремни, браслеты, сапоги, а также забрали всё оружие, в надежде разузнать со временем, что же это за странный отряд такой, состоящий из невозможных, по местным меркам, близнецов, откуда он взялся и куда двигался.

Правя кибиткой, я продолжала размышлять над случившимся, раз за разом прокручивая в голове кровавые события. Иногда глаза увлажнялись, но я старалась успокоить себя тем, что всё уже сделано и обратно ничего не отмотаешь и не изменишь.

Дайк и Макс отсыпались в кибитке после трудного дня и бессонной ночи, а Бумер бежал впереди, словно указывая дорогу, правда, непонятно куда. Я же просто ехала за ним, позволив горному волку вести нас за собой. Вокруг уже не было заметно признаков близкого жилья: ни деревень, ни хуторов. Мы огибали Закатный пик, и я подумала, что если так пойдёт и дальше, то вскорости мы вернёмся к тому месту, откуда увидели его в первый раз, однако мои сомнения не подтвердились.

Солнышки клонились к закату, и, хочешь не хочешь, нужно было размещаться на ночлег, ведь дальше в темноте ехать невозможно – никакой дороги. Я дёрнула поводья, остановив мерно бредущую кобылу, и позвала Бумера. Он быстро вернулся, но весь его вид говорил о том, что наш путь не окончен. Волк ухватил меня за штанину и потащил за собой.

– Ты что-то хочешь показать, Бу? – Он рыкнул, продолжая тянуть.

– Хорошо, только надо всех разбудить, – я стукнула в деревянный бортик. – Дайк! Макс! Бумер что-то учуял…

Через несколько минут мы с Максом уже топали за нашим ручным хищником, оставив Дайка распрягать лошадей и готовиться к ночлегу. Вскоре мы пришли к не так давно покинутому месту чьей-то стоянки. Большое кострище, несколько наспех поставленных шалашей, смятая трава, вывороченный дёрн, свежесрубленные ветки и небольшие деревья – вот и всё, что удалось рассмотреть, хотя если бы не подсветка Макса, то я бы и этого не разглядела в сумеречном лесу. Похоже, что именно здесь ночевали те, чьи останки мы закопали.

Я присела у кострища, разгребая палочкой угли, а чешуйчатый и лохматый принялись кружить вокруг, усиленно принюхиваясь. Вдруг Макс застыл на месте, а потом обернулся:

– Храм где-то рядом…

Встав с колен, я огляделась. Уже совсем стемнело, и сумерки сменились тёплой, тихой ночью.

– Ты уверен?

Он кивнул, улыбаясь во всю клыкастую пасть:

– Да, очень знакомый з-з-запах ощущаетс-с-ся… Возвращ-щ-щайтесь с Бумером к кибитке, а я тут ещ-щ-щё побегаю.

Когда я вернулась, Дайк уже развёл костёр и даже что-то варил. Я присела рядом, глядя на рыжее пламя.

– Где Макс?

– Остался Храм искать, сказал, что он где-то здесь. И стоянка там ещё, – я махнула в сторону тёмных стволов, – похоже, что эти… ну которых мы… там ночевали…

Дайк обнял меня и прижал к себе, а я не сумела сдержать опять накатившие слёзы и разревелась. Нянь гладил по спине, шепча нежные и ласковые слова, убеждая, что иного выхода не было, что если бы не мы их, то они нас, что жизнь состоит не только из радостных и приятных моментов, что мы смогли за себя постоять и он сам не ожидал, что получится настолько быстро справиться с таким количеством вооружённых противников.

– Всё-таки не зря мы всю зиму тренировались, – Дайк прижался губами к моему виску. – Мне тоже очень тяжело об этом думать и вспоминать… Не плачь, не плачь, Кари, всё позади… Помнишь, Макс как-то сказал, что у нас такая компания, которую все будут бояться. И ведь он оказался прав…

Когда мы уже доедали сваренную Дайком кашу, а Бу обгладывал кости какого-то грызуна, пойманного в лесу, примчался Макс. Он сиял в ночи как стоваттная лампочка и был безмерно счастлив.

– Наш-ш-шёл! Я наш-ш-шёл! – радостно шипел он, поочерёдно тиская нас хвостом и ещё умудряясь трепать передней лапой Бумера за гриву. – Молодец, волчок, молодец! Привёл куда надо! Храм совс-с-сем рядом!

Я утёрла мокрые глаза:

– Пойдём туда утром и все вместе. Дотерпишь?

– Дотерплю!

На том и договорились.

Глава 9

Храм нашёлся быстро, да и внутрь попасть не составило большого труда. Высокое, прямоугольное строение стояло на лесистом склоне и его не так просто было заметить. Круглые колонны по всему периметру опутывали вьющиеся растения, вдоль высоких стен росли гигантские кусты в три-четыре моих роста, и можно было пройти совсем рядом и даже не догадаться, что за высокой, плотной зеленью скрывается столь массивное сооружение.

Макс ещё ночью прорубился к центральным воротам, которые были настолько плотно сомкнуты, что практически невозможно было разглядеть хоть какую-либо щель между ними. Схожесть этого затерянного Храма с Банкорским было сложно определить, так как Банкорскую тюрьму я посещала один раз через центральный вход, а потом уже только через тайный подземный туннель, когда мы с Максом прокапывались к камере Граса, и всё время в темноте. Храм в Банкоре был всё-таки полуразрушен и позже достроен людьми, поэтому можно сказать, что я видела это древнее сооружение практически впервые.

Наш ангалин разгрёб кучи прошлогодних листьев, поковырялся в каменной кладке, а потом засунул хвост куда-то глубоко внутрь. С самым сосредоточенным видом он что-то там нащупывал, пока не раздался тихий щелчок и высокие стены не начали раздвигаться в стороны. Нечто подобное я видела ещё в прошлом году, когда плыла на «Чёрной медузе» из Банкора в Латрас. У Небесных островов под водой тоже была раздвигающаяся в стороны вертикаль, которая служила преградой на пути торговых шхун.

Стены разошлись примерно метра на два и, дрогнув, застыли. Мы стояли у входа и несколько секунд переглядывались, пока Дайк не спросил:

– Макс, а нам можно туда? Ведь это Храм ваших предков…

Ящер усмехнулся:

– Я что, привёл вас-с-с сюда, чтобы ос-с-ставить с-с-снаружи?!

– Ну тогда пошли, только ты первый…

Оружие мы оставили у входа, так как согласно поверью ангалинов проносить в Храм его было нельзя. Войдя в огромный зал, мы ошарашенно уставились наверх. Потолок был почти прозрачным, будто гигантское окно из горного стекла, и всё в окружающем пространстве было прекрасно видно. Оглянувшись назад, на свой лук со стрелами, мечи и два боевых топорика, сваленных у входа, я ощутила некую беззащитность, кровавое побоище до сих пор ещё стояло перед глазами, и спросила у Макса:

– А как же «чистый» путь? Помнишь, ты говорил, что даже на пути в Храм нельзя иметь оружия, даже чуть не поплатился жизнью, тогда в Маргосе, из-за