что Храм немножко сломался, это ничего… Он ведь и так был недоступен для вас, чего переживать? Непонятно только, куда всё вылилось и какие от этого могут быть последствия, меня это больше беспокоит, – я продолжала гладить его, а Макс шумно дышал мне в ухо. – А ты две ампулы случайно не видел? – я постаралась спросить спокойно и как бы безразлично. – Мне кажется, что пары не хватает, хотя, может, я и ошибаюсь, слишком уж впечатлений было много…

Ящер покачал головой и лизнул меня в щёку:

– Там на полу ничего не осталос-с-сь, я с-с-смотрел, перед тем как уйти…

– А внешние стены сдвинулись?

Он нахмурился, сморщив чешуйчатый нос:

– Нет, ничего не работает…

– Ну и ладно, – я отмахнулась и глянула на Дайка, который полулежал рядом, почёсывая Бумера и слушая наш разговор. Всё-таки чувство, что изначально было именно двадцать парных ампулок, а не восемнадцать, не покинуло, однако как-то развивать эту тему я не решилась, не хотелось обижать своих мальчиков недоказуемыми подозрениями.

Глава 11

Утром я проснулась среди тёплых тел: Макс вместо подушки, Дайк обнимает со спины, а Бу прижимается к моему животу. Такой кучей мы ещё никогда не спали. И хотя ночи были ещё иногда довольно прохладными, долгое лето только начиналось, я совсем не замёрзла, ведь такие замечательные грелки рядом.

До северо-западной дороги мы добрались гораздо быстрее, чем рассчитывали. Обратный путь был знаком, да и искать Храм было уже не нужно. Теперь предстояло ещё более долгое путешествие к золотой жиле, которая находилась далеко-далеко на юго-востоке. Макс ещё очень переживал из-за того, что случилось, и корил себя за беспечность и потрясающую! (как он сам выражался) дурость. Ну вот не пришло ему в голову, что очередное «сверкание» приведёт к таким последствиям, просто ему ещё разок очень захотелось попробовать.

Я несколько раз объясняла Максу принцип действия аккумуляторов и батареек, а также к чему может привести резкий выброс большого количества энергии, и он, в общих чертах, понял. Однако когда я попыталась донести до друзей, что свет – один из важнейших составляющих факторов Вселенной, что на его скорости базируются все космологические постулаты, они попросили меня держать такие «заумности» при себе, так как всё равно ни понять, ни представить, даже чуть-чуть, то, что я им рассказываю, они не в состоянии.

Сначала я немного надулась, а потом успокоилась. Какая им собственно разница, тем, кто самыми большими скоростями считает галоп лошади или гонку за добычей в море, что где-то там, в неизвестной им Вселенной, разлетаются галактики, вращаются по своим орбитам звёзды и планеты, сталкиваются кометы и астероиды.

Под руководством Дайка и с помощью книги, купленной у Аютана, ну с тем самым, страшным рисунком монстра внутри, я взялась за изучение языка древнейших. Так как подумала, что любимый принцип моей мамы «знать что-то или уметь – за плечами не носить», который всегда помогал не выглядеть дурой в глазах окружающих, да и не быть таковой, актуален сейчас как никогда. Также возобновила «сонные» тренировки и иногда даже днём на несколько часов забиралась в кибитку к Максу, чтобы помахать мечом в тренировочном зале. А вечером на стоянках уговаривала то Макса, то Дайка погонять меня. Нянь иногда пытался отнекиваться, что, мол, надо то дров нарубить, то ужин сварить, тогда приходилось брать эту обязанность на себя, используя не так давно приобретённое умение. За несколько минут я кипятила воду, просто забросив в полный котелок камушек.

Дайк приходил от этого в восторг и какое-то благоговение, и когда мы доедали таким способом приготовленный ужин, всё рассматривал камень, который был мне нужен в качестве привязной точки.

– Как всё-таки ты это делаешь? – как-то спросил он, когда мы уже почти четыре недели ехали по направлению к Кифу.

– До конца я и сама не очень-то понимаю. Просто беру камушек, хотя вместо него можно использовать что угодно, сосредотачиваюсь на нём и на себе, будто бы соединяя нас в единое целое, бросаю в воду и всё…

– Но как это сделать?! Соединить с собой…

Я хмыкнула в ответ, протирая тряпкой вымытые деревянные миски:

– Не было у тебя такого внутреннего учителя, – и постучала пальцем по своему лбу.

– И что он? – Нянь вперился в меня взглядом. – Так и не объявился?

– Нет.

– И ты до сих пор так и не поняла, кто он и откуда взялся? Да и был ли вообще?!

Внутри вдруг стало очень тесно, словно лёгкие сжались в малюсенькие, пористые шарики, вытолкнув из себя весь воздух, который с силой начал давить на рёбра и грудную клетку. Дрогнувшим голосом я спросила:

– Ты сомневаешься в моей вменяемости?

– Нет, не сомневаюсь…

Медленно-медленно я начала выдавливать из себя это внутреннее давление, пока не выдохнула полностью:

– Так в чём дело тогда?

– Я просто иногда очень боюсь, что если он вдруг вернётся, то заберёт тебя навсегда. Я гоню эти мысли, но они всё равно иногда посещают…

Когда Дайк произнёс эту фразу, я вздрогнула. Точь-в-точь, слово в слово он повторил слова, сказанные Максом, когда мы ночевали на одном из островков, догоняя «Чёрную медузу».

– Не заберёт… Как он сможет меня забрать… – ответила я тихо, а в памяти всплыл текст Вечного свитка, который Ают так неудачно пытался продать в Тагри.

– Там, где выход, входа нет,

Лишь кружится звёздный свет…

Если хочешь ты войти,

Бога за руку схвати.

Я подумала, что хватать или не хватать дело, наверно, добровольное и, быть может, наступит такой момент, что я не только захочу, но и смогу это сделать. Вот тогда страхи моих мальчиков и обретут вполне реальные черты.

Тряхнув головой, я попыталась выгнать вон эти мысли и длинная отросшая чёлка упала на глаза. Чтобы уйти от столь неприятного разговора не только для меня, но и для Дайка, я упросила его опять обрезать мне волосы. Краска придонных лаци почти смылась, а блондинистая шевелюра отросла настолько, что мой образ тощего нескладного юноши находился под угрозой.

В этот раз Дайк не упирался и, пока было ещё достаточно светло, обчекрыжил меня по полной программе. Когда из кибитки вылез сонный Макс, то застал нас носящимися по берегу ручья, вблизи которого мы остановились.

– Ты специально, да?! – я ругалась и махала опаской, бегая за парнем. – Я просила покороче, но не до такой же степени! Ты в кого меня превратил?!

Дайк хохотал, убегая, а Бу, изображая злость, прихватывал его то за бёдра,