потекли слёзы, голос стал жалким, тонки. Муки, которые женщине причиняли эти несколько фраз, были велики, но это не останавливало её. Дион молчал. Он не знал, что сказать, не знал, как успокоить её, как подавить горе. Так в слезах с одной стороны и в молчании с другой протекло около часа. Девочка начала кашлять.

– Вот негодяйка! – в сердцах промолвила женщина. – Едва ходит, а бегает полдня на улице! И ладно бы хоть среди других детей, нрав-то у неё весёлый, но нет – ходит одна одинёшенька! В лесу да у реки…

– Я, пожалуй, пойду, – перебил юноша. – Вы с когтями моими закончили?

– Да, они лежат у вас на столе, – тихо ответила собеседница. Парень ушёл.

***

«Какая важность. Больна! Одинока! Несчастна! Я понимаю, к чему вы клоните… Небесный дух! Нужно было придумать что-нибудь остроумней!» – оказавшись один, мысленно вскричал Дион. Неизвестно отчего он так разозлился, но в недобром расположении духа он пробыл до самого вечера. Когда за окном сгустились сумерки, и луна засияла на небе, юноша лёг в постель и заснул под стрекотание сверчков. За всю ночь он не увидел ни единого сна и потому спал спокойно, лишь под утро он очнулся из-за неясного тоскливого чувства. Вспомнив о девочке, спящей в соседней комнате, он вздохнул, снова лёг и закрыл глаза.

«В этом я не повинен», – сказал он себе и более ни о чём не думал.

На следующий день, позавтракав и торопливо собрав вещи, парень вышел из дома в сопровождении худощавой женщины. Ника осталась внутри.

– Чтож, – подойдя к воротам, промолвил Дион, – Спасибо вам за всё. Вы очень помогли мне. Благодарю.

Он собирался переступить через деревянный порожек, но женщина вдруг схватила юношу за плечо.

– Но, если вам не трудно, помогите и вы нам. В вашей помощи мы нуждаемся гораздо больше, чем вчера – вы в нашей, – прошептала она. В её словах слышалась мольба.

– Чем же? – притворившись удивлённым, спросил Дион. Его собеседница затряслась. В следующие пять минут она без умолку говорила. Фразы её были сбивчивы и малопонятны, но среди этого хаоса сверкало чувство гнева и смирение.

– Вы думаете, я приняла вас у себя просто так? Вздор! – засмеялась женщина. – Я первая оказалась с вами, как только увидела. Я поступила так под гнётом горя и страха, но раньше я подошла бы к вам лишь с единственной целью – убить! Вы знаете, как меня зовут? Конечно, нет! Если бы вы знали моё имя, вы бы не пошли ко мне в дом, а мне это было так нужно! Видите, я совершенно откровенна! Десять лет назад я поднимала восстание против вас, жестоких тварей, но сейчас я смиренно прошу помощи, потому что ребёнок это самое дорогое, что есть в моей жизни. Я не знаю, чем больна моя девочка, но умоляю: помогите, и груз вины вашего народа станет чуть легче!

– Вы думаете, я могу излечить больного ребёнка? (Это снова произошло!) Вы меня не за того приняли. Я, разумеется, признателен вам, но я не могу ничего сделать, – ощутив прилив злобы, холодно ответил парень. Неизвестный гнев, который зародился в нём ещё вчера, начал выходить наружу.

– Не лгите, всё вы можете! У нас здесь, уже как два года ходят слухи о фаратри, влюбившемся в девушку человеческого рода. Его чувства были так сильны, что он попытался спасти её ребёнка и отвёз его в небесный город! Как видите, у меня в точности то же самое. Единственное отличие это ваша нелюбовь ко мне, но это неважно. Вы, конечно же, не тот фаратри, но неужели вас не вдохновляет его пример!? – воскликнула собеседница юноши. Она во все глаза смотрела на парня, пытаясь понять, задели ли его эти слова. Но Дион оставался безучастен.

– Нет, – признался он. – Не вдохновляет. Тот фаратри был дурак, решившийся пойти против устоев своего народа. За свою глупость он уже поплатился, и повторять его судьбу я не желаю.

В голосе парня сквозила неприязнь.

– Да как вы смеете порицать того, кто… Кто выше и лучше вас! Тот фаратри был справедлив! О, если бы он был здесь! – возопила женщина.

– Но его нет, – перебил Дион. – Нет и больше не будет.

– Помогите. Я приютила вас… – на последнем дыхании взмолилась женщина и только сейчас рухнула на колени. Юноша в замешательстве смотрел на то, как она простирает к нему руки, словно обращаясь к Богу.

– Как оказалось, вы сделали это из корыстных побуждений, потому, что думали, я способен помочь вам. Но вы ошиблись. Я не могу забрать вашу дочь с собой, ведь неизвестно, смогу ли я сам вернуться в столицу. Но даже если бы мог, то не сделал этого. Игры в благородство нынче не в чести. А раз так, то нет смысла что-то менять. Прощайте… – сказав так, юноша, который недавно проклял бы себя за эти слова, повернулся и пошёл прочь. Его недавняя собеседница продолжала стоять на коленях и смотреть на удаляющийся силуэт.

– Я поступил правильно, – чувствуя ком, подкатывающий к горлу, придушенно промолвил юноша.

К обеду он снова оказался в пределах бескрайних полей с редкими каменными островами. Вновь, его путь был туманен, и будущее неопределённо. Единственное, что можно было сделать – идти, и парень шёл. Вопреки всему. Вопреки себе.

8 глава – Клыки

Гроза застала Диона ночью десятого дня скитаний. К тому времени юноша был довольно далеко от людской деревни, прокладывая путь то среди лесных зарослей, то среди полевых трав. Изредка он взлетал, но в воздухе держался недолго. Ему было некуда лететь, и потому большую часть времени юноша двигался по земле. Сегодня он брёл вдоль лесной опушки, соседствующей с цветущей равниной, поверхность которой занимали полынь, сорняки и дикие цветы.

Весь день небо закрывали свинцовые тучи. К ночи они разродились ливнем.

Парень предполагал такой исход и потому за два часа до дождя, увидев вдали тёмный силуэт, принадлежавший одному из камней – гигантов, немедленно двинулся к нему. Здесь в самое скорое время, руководствуясь своим скудным опытом возведения временных убежищ, фаратри соорудил жилище. К счастью, опушка леса, вдоль которой парень недавно шёл, была недалеко, так что строительные материалы скоро прибывали к нужному месту.

После того, как ветки и мох были собраны, юноша принялся думать над устройством шалаша.

Прямо перед ним скала, к которой он прибился, раздваивалась, образуя букву «V», и потому Дион решил устроить убежище между расходящимися её сторонами. Когда хлынул дождь, парень уже был скрыт