Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Жёсткие, непреклонные губы прижались к моим – мягким и податливым, а потом, словно бы опомнившись, смягчились, и с безмерной, поразительной нежностью накрыли мои. Ахнув, я приоткрыла губы, он тут же воспользовался моментом, углубляя и усиливая поцелуй. Его вкус смешался с моим, тепло кожи под моими ладонями, скользнувшими ему на шею и зарывшимися в мягкие локоны, потрясло меня. Каждой клеточкой, каждым отдельным нервным окончанием я чувствовала его, я следовала за ним.
Не знаю, сколько мы целовались, пока тёплая, надёжная ладонь не коснулась моей щеки, пальцы скользнули к подбородку, прошлись по ключице и накрыли грудь. Это моментально вывело меня из того состояния нереальности, в котором я пребывала.
С тихим вскриком я отстранилась, быстро вскакивая на ноги. Блокнот упал на деревянный пол веранды, карандаши разбежались кто куда, пошатнувшись, я схватилась за перила.
– Прости, – быстро зашептала я, стараясь спрятаться от его всё понимающего взгляда. – Я... я не могу... только не так... мне... мне очень жаль.
Нет ни вчера, ни завтра. Сколько времени тебе потребуется на то, чтобы уразуметь это?
Развернувшись, я вбежала в дом и буквально взлетела по ступенькам лестницы к своей комнате. Закрывшись изнутри, я стояла и прислушивалась к каждому шороху, звуку, скрипу, но ничего не происходило. И тогда, забравшись с ногами на кровать, я уставилась на дверь и приготовилась ждать, сама не зная чего.
16
Я куда–то бежала в абсолютной, бесконечной темноте. Мне не было страшно, лишь слегка боязно от того, что я не знала – окажется ли при следующем шаге под моими ногами земля, или я провалюсь в чёрную бездну. Ведь я ничего не видела: ни окружающей обстановки, ни даже собственных рук, когда подносила их к глазам.
И когда я устала идти, я буквально приказала себя проснуться, неимоверным усилием воли, выдёргивая себя из лап сна.
Глаза распахнулись, взгляд поймал темноту комнаты – но не такую густую, как в моём кошмаре. Я видела узор обоев, необычайно бледный в лунном свете, привычную обстановку – удобные кресла и большой шкаф, стол и неизменно включённый лэптоп.
Оглянувшись через плечо, я посмотрела на ясное звёздное небо за стёклами окон. Была глубокая южная ночь. Ни облачка. Звёзды подмигивали мне, будто знали ответы на все вопросы, что мучили меня.
Я что заснула?
Последнее, что я помнила – себя на кровати, сжавшуюся в нервный дрожащий комочек. Отчего это я вдруг плакала?
Стоило мне задать себе этот вопрос, как события вчерашнего вечера, словно снежная лавина накрыли меня с головой.
Алан, появляющийся в моей спальне. Алан, заботливо приносящий мне чай. Алан – неизменно опасный и совсем далёкий. А потом вдруг – Алан, целующий меня.
Рука невольно поднялась и коснулась губ, словно на них ещё оставался его вкус, а на одежде, которую я так и сняла – его запах.
Я вспомнила и устыдилась. В первую очередь – своей реакции, а потом уже – своего бегства.
Чувствуя, как подкрадываются нежеланные слёзы, я закрыла глаза, стараясь зажмуриться как можно сильнее, чтобы не дать им пролиться.
Наверное, я плохой человек, плохая жена... была... Я потеряла мужа; не прошло и пары недель, а я чувствую влечение к другому мужчине, даже больше – позволяю ему себя целовать. Почему я не оттолкнула его сразу же? Почему поддалась? От одиночества ли? Нет... это абсурд!
Я энергично затрясла головой, но ощущения не исчезли. Я вспомнила и, наверное, не желала забывать, ведь как бы я не корила себя, как бы не ругала – в объятьях Незнакомца мне было спокойно и хорошо, – такие, казалось, давно позабытые чувства, – а его поцелуй, наполненный сдерживаемой страстью, увлёк меня, и я забыла на секунду, что мы никто друг другу. Но, даже просто находясь на расстоянии нескольких сантиметров, даже не соприкасаясь, мы чувствовали тонкие потоки энергии, связующие нас – это напряжение, это некое влечение, и если я чувствовала его, то почему бы и Алану не ощущать что–то подобное. Знаю, такое просто не может быть односторонним, для этого нужны двое и... взаимность.
Проблем прибавилось. Я теперь не просто была наедине в одиноко стоящем доме с посторонним мужчиной, которого, как сказал мой друг, не существует. Теперь я была в нескольких шагах от незнакомца, который привлекал меня, а я... я привлекала его. Не верю, что за его поцелуем стояла простая жалость или сочувствие. Так не сочувствуют вдове умершего брата.
Стыд снова нахлынул на меня.
Только бы не начать сравнивать!
Но это уже происходило, правда, пока не оформилось в здравую, чёткую мысль. Так, какие-то сумбурные намёки.
Откинув одеяло, я встала с кровати. Надо сходить вниз за водой. К тому же я так ничего и не поела. Мне и не хотелось, но умом я понимала – надо питаться, ведь мне нужны силы, чтобы пройти через всё это. Голодный обморок – последнее, что мне сейчас нужно.
Подойдя к двери, я обхватила пальцами ручку замка и повернула. Что–то тихо щёлкнуло, и дверь отворилась. Тёмный коридор на удачу оказался пустым. Я тихо рассмеялась про себя: раньше такие мысли не пришли бы мне в голову, а теперь я не исключала варианта, что где–то поблизости мог быть Алан, бесшумный и быстрый, словно горный кугуар.
Аккуратно ступая, я пыталась не шуметь по мере возможности, но половицы то и дело недовольно поскрипывали под моими ногами. То, что легко удавалось Алану, пробывшему в моём доме меньше недели, не поддавалось мне, хотя казалось, я знаю каждый сантиметр своей картонной крепости.
Спускаясь по ступенькам, я была особенно осторожна – не хватало ещё навернуться по пути и кубарем слететь вниз. Нелепо ломать шею – вовсе не входило в мои планы.
Я настолько погрузилась в свои невесёлые мысли, что ни сразу поняла – что–то не так.
Из–под двери кабинета то появлялся, то исчезал пляшущий лучик света.
Я нахмурилась. Почему бы Алану просто не включить верхнее освещение? В конце концов, своим нелогичным поведением он пугает меня ещё больше.
Сделав ещё один шаг, я ступила на деревянный пол прихожей и,
