Я приподнялась на локтях, отрывая щёку от мягкого ворса ковра в тот самый момент, когда дверь в мою комнату распахнулась.

– Уитни?

14

– Я здесь, – автоматически ответила я и, оттолкнувшись ладонями от пола, села. Голова кружилась, и в ушах еле слышно гудело, словно от резкого перепада давления.

Я смотрела, как медленно и бесшумно приближается Алан. Ни одна половица не скрипнула под его ногами, словно бы он знал, как обойти все каверзные места или вовсе двигался, не касаясь пола.

Опустившись на одно колено, он обхватил мои предплечья своими широкими, сильными ладонями и аккуратно потёр вспыхнувшую от его прикосновений кожу.

– Ты кричала во сне, – еле слышно, но, тем не менее, чётко сказал он.

– Мне иногда снятся кошмары, – словно оправдываясь, ответила я.

– О чём они?

– Я не помню, – я действительно не помнила, но, как правило, после пробуждения давящее чувство в груди задерживалось на несколько долгих часов.

Может быть, мне снился Фрэнк, может быть, больница, или плотная чернота и густая темень, сквозь которые я брела без единой надежды на просвет.

Проведя кончиком языка по пересохшим губам, я вдруг вспомнила, зачем встала. – Пить, – скупо вырвалось из моего обожжённого жаждой горла.

– Сейчас, – ответил Алан, потянув меня вверх.

Мы оба поднялись на ноги и с полминуты вглядывались в глаза друг друга. Я – взбудораженная его близостью, звонком и предупреждениями Джо, он – чувствующий ту еле заметную разницу, что появилась в моём отношении к нему после сегодняшнего вечера.

Наконец, он деликатно подтолкнул меня к кровати, и я села, обхватив себя руками, теперь особенно остро ощущая свою незащищённость и беспомощность в тонкой хлопковой сорочке, едва прикрывавшей моё тело.

Алан отвернулся, чтобы подойти к столу и забрать стакан с водой, передвигаясь всё так же бесшумно, словно это было в естественном порядке вещей, настолько привычно, что он сам не замечал этой странности.

Я нахмурилась.

– Почему ты одет?

На секунду окаменев, он, словно опомнившись, опустил плечи и расслабился, затем без лишних слов взял воду и передал её мне. Странно, но сейчас он выглядел каким–то удивлённым или даже вернее растерянным, будто я поймала его на чём–то, чего он сам не ожидал.

– Я ещё не ложился, – наконец, ответил он, наблюдая, как я подношу стакан к губам и делаю короткий глоток.

– Тёплая, – поморщилась я.

– Принести лимонад? Из холодильника?

– Нет, лучше горячего чаю, – я улыбнулась.

– Горячего? Хорошо. Сейчас, – если его и удивили мои привычки, он никак не выказал этого.

– Уже три часа ночи, – повторно взглянув на часы, сказала я.

Дойдя до двери, Алан обернулся, прекрасно понимая, к чему была моя реплика. Я ждала его ответа, и он не стал тянуть, но объяснение вышло каким–то коротким и не совсем логичным.

– Я вышел прогуляться к озёрам, а когда вернулся, услышал твой крик, думал, что–то случилось.

Я попыталась ухватить его взгляд сквозь полумрак комнаты, и, как ни странно, мне это удалось, ведь Алан не отводил глаз и не увиливал от моих попыток поймать его на откровенной лжи.

– Здесь опасно одному гулять по ночам, – тихо произнесла я. – Звери.

– Зверей я не боюсь.

А чего ты боишься? – хотелось спросить мне. – Людей?

Улыбка скользнула по его идеальным губам, и он скрылся в темноте коридора.

И только тогда я расслабилась, ощущая непреодолимое желание лечь и сжаться в маленький беззащитный комочек.

Просто я не стала сообщать ему ни намёком, ни взглядом, что почувствовала под своей ладонью оружие, заткнутое за пояс джинс, когда, поднимаясь с пола, для опоры обхватила его рукой за талию.

* * *

Лишь чашка недопитого остывшего чая служила напоминанием, что всё произошедшее ночью вовсе не приснилось мне. Алан действительно был здесь, в моей комнате, он поднял меня с пола и принес, как я и хотела, горячего крепкого чаю. Он словно был знаком со всеми моими привычками, но откуда? Как он мог изучить меня за такой короткий срок?

Я совсем не знала его, а теперь и вовсе не доверяла. И даже не звонок Джо подтолкнул меня к этому решению, а сам Алан – его странная бессонница и остававшийся неизменно холодным металл короткого ствола, по которому случайно скользнула моя ладонь в поисках опоры.

Поёжившись, я вылезла из кровати в новый солнечный день, пребывающий в самом разгаре. Опять я спала дольше обычного, уже далеко за полдень. Накинув халатик и захватив одежду, я вышла в коридор. Дом хранил тишину.

Где Алан, я не знала. Возможно, он был дома, а, может быть, уехал куда–нибудь или ушёл прогуляться. Список дел, которыми можно занять себя в нашей глуши был довольно коротким.

Быстро шмыгнув в ванную, я закрылась на защёлку, а затем, поколебавшись, забаррикадировала входную дверь стулом. По крайней мере, я услышу шум, если... если что? Если он войдёт? Всё, я точно превращаюсь в параноика.

Сухо усмехнувшись самой себе и забравшись в душ, я подумала, что это действительно глупо – не отводить взгляда от двери, когда потоки тёплой воды плотной стеной бегут по стеклянным стенам кабины.

Наспех вытершись, я оделась и, раскидав по плечам влажные волосы, направилась на кухню, где на столе меня ждала записка. На удивление чётким для мужчины почерком на ней было написано три коротких, ничего не выражающих слова: Буду к четырём.

На часах мигало всего лишь три. Значит, у меня есть час... на что? Я растерянно оглядела взглядом чистую, прибранную кухню, а затем, выйдя в холл, прошла к кабинету, где, замерев на пороге, посмотрела на монитор абсолютно пустого компьютера, словно бы за ним никогда и не работал живой человек, не так давно бывший моим мужем.

Сам того не ведая, Джо своими звонками разбудил во мне подозрительность ко всему – к этому дому, к городу, к Алану, даже к Фрэнку, которого, как мне казалось, я знала даже слишком хорошо, а теперь выходило, что я вроде как не знала его вовсе.

Пройдясь по кабинету, я подошла к высокому стеллажу и провела кончиками пальцев по шершавым корешкам книг: место Хемингуэя всё ещё пустовало. Кто же ты Алан – друг или враг? Что верно – бояться тебя или стоит довериться?