двери, на единственное свободное место в захламленной комнате. Раздались удары в двери комнаты, треск ломающегося дерева – старенький проем не выдерживал.

Громила спокойно вынул из кармана пистолет и положил его в вазу на шкафу. Высокий похлопал себя по карманам и достал документы.

Громила убрал ногу, дверь открылась.

На пороге стояли два человека – один из них – немец, с которым Андрей познакомился на выставке.

Андрей совсем растерялся. Он сидел у ног пришедших и переводил взгляд с одного на другого.

–В чем, собственно говоря, дело?– вежливо поинтересовался высокий. На каком основании… Свет здесь где зажечь? – обратился он к Андрею, который стал подниматься на ноги.

Полицейский потребовал от всех присутствующих документы.

Высокий, продолжая выражать недоумение, хлопал по стене в поисках выключателя одной рукой, другой протягивая документы.

За спинами вошедших Андрей увидел открытую входную дверь. Он рванулся, проскользнул между немцем и полицейским и бросился бежать быстрее, чем подумал, зачем он это делает. Холодные ступени лестницы обожгли босые ноги, он толкнул подъездную дверь и скрылся в темноте среди старых сараев. В их лабиринте непросто было найти человека.

Часть 24

Алексей Нилов

Бедствие подобно кузнечному молоту:

сокрушая, кует.

Боуи

Нилов видел, что лейтенант Волков очень подавлен произошедшим: он молча, с повышенной заинтересованностью рассматривал прошлогодний календарь.

Нилов глотал горячий кофе и прокручивал в памяти подробности случившегося.

Итак, подозреваемый в громком уголовном деле сбежал и от опытных оперативников, и отъявленных уголовников. Нилов представил, как будут обхохатываться во всех отделах их славного заведения, узнав о случившемся. А что ему придется выслушивать от Мухоморова!

Если бы не это, он и сам мог бы посмеяться, вспоминая, как участники этой истории замерли в растерянности, изображая немую сцену из гоголевского «Ревизора». Пятеро здоровых мужиков, открыв рты и застыв в разнообразных позах, смотрели вслед парню, который, мелькнув босыми пятками, оставил их с носом.

Алексей кивнул Волкову, и тот бросился следом, но двор был уже пуст. Парень вырос в этом районе. И спрятаться для него не проблема.

Они, конечно, задержали Антиквара и его людей, отвезли в отделение. Но какие обвинения они могли им предъявить?

На вопрос: « А что вы делали в доме такого-то в три часа ночи?» Антиквар и его свита с издевательскими улыбочками ответят, что были приглашены в гости к дорогому другу и засиделись в приятной компании.

А на вопрос: « А почему хозяин валялся на полу?» Можно было получить с десяток объяснений, начиная с классического: поскользнулся – упал, заканчивая чем-нибудь экзотическим – например, совершал ритуал очищения по законам племени людоедов ням-ням. Что в принципе законом не запрещено. А опровергнуть их показания – некому. Заявление на них писать тоже.

Интересоваться же, почему гостеприимный хозяин сбежал из собственной       квартиры, значит уже стать объектом насмешек со стороны уголовников, которые повеселятся, отвечая: «Ах, это вы его, бедняжку, испугали криком и грохотом».

Вот опера и сидели расстроенные. Нилов, чтобы разрядить обстановку, спросил у Волкова:

– Где Антиквар?

– В обезьяннике со всей своей свитой: громилой этим бегемотоподобным и мужичком скользким. Придется ведь отпускать их?

– Придется. Вы их расспросите, как они в квартиру попали. Ведь мы за подъездом наблюдали и не видели этого.

– Ну, скажут, вошли как все, через подъезд. Мы же не можем доказать обратного, видеосъемку не вели. Тощий, кажется, уже адвоката вызвонил. Сейчас примчится с бумаженциями и так дело повернет, что еще мы перед ними извиняться будем, – вздохнул лейтенант, обескураженный этим обстоятельством больше всего.

Нилов похлопал его по плечу.

– Издержки нашего производства. Привыкай и относись философски. Теперь о деле. Осмотр комнаты ничего пока не дал. Внимательно все посмотрели?

–Да уж не сомневайтесь, – Волков снова поморщился каким-то воспоминаниям. – Все перерыли, мебель двигали. Стены простукивали. Все в пыли вывозились.

– Гостей обыскали?

– В первую очередь. Но так как они не особо протестовали, сразу стало понятно, что ничего у них нет.

– Эта братва опытная. И ничего не нашли?

– Пистолет нашли, Макаров, в отличном состоянии. В вазе на буфете. Только не похоже, что он Нарышкина. Из него недавно стреляли.

– Это бандиты скинуть успели, – объяснил Нилов, – ну что ж неплохо, теперь у нас есть повод для задержания Нарышкина. Беспроигрышный. Уголовники назад пистолет не потребуют, а мы повесим его на парня. Под этим предлогом будем задерживать.

–И где же его искать?

Нилов с уверенностью хлопнул папкой по столу.

–Всплывет. Деваться ему, голому и босому, без денег некуда. Устанавливайте связи, ищите родственников. Вполне возможно, что и домой вернется. Посматривайте за квартирой. И надо будет сделать еще один обыск, более тщательный: осмотреть коридор, кухню, подвал дома, наконец, в канализации посмотреть, хлам на чердаке. Хочется верить, что мы не ошиблись на этот раз.

–А с Антикваром что??

–Ну что ж!! Отпустим. Извинимся. Хотя нет, подождите-ка, надо позвонить в отдел по борьбе с наркотиками, может быть, они накопали что-нибудь на эту компанию. Пусть хоть нервы им потреплют неприятными вопросами, – решил Нилов.

Часть 25

Сергей Ивановский (Антиквар)

Видеть легко, трудно предвидеть.

Б.Франклин.

Антиквар с раздражением снял с себя всю одежду и бросил ее на пол. Несколько часов в «обезьяннике» придали ей характерный тюремный запах: сырого камня, дешевой масляной краски, табачного дыма, пота. И этот запах воскрешал тяжелые воспоминания о тюрьме, о холодном грязном карцере, где он маялся, страдая от чувства собственного бессилия и обиды. Он очень не любил эти воспоминания.

Хлыщ, освеженный душем, благоухающий дорогим парфюмом, молчал. Да и чем говорить? Они полностью облажались. Этот мальчишка сделал всех. Оставил в дураках и их, и ментов, что слабо утешало.

Горячий душ и чистое белье вернули Антиквару душевное равновесие. За долгие годы тюремных отсидок редкий, раз в неделю, казенный банный день, становился праздником, ненадолго возвращая иллюзию свободы и воскрешая воспоминания о нормальной жизни.

Антиквар сел за стол. Он спросил Хлыща: «Как разобрались с ментами?».

Тот вздохнул: «Пришлось дать подписку о невыезде, на недельку придется убрать ребят из клубов. Данила еще в обезьяннике, но надеюсь, к вечеру отпустят».

– Ладно.. Прикрой нашу деятельность недели на две. Внесем свой вклад в здоровый образ жизни нации.

Хлыщ кивнул.

–Теперь о картине.

–Может, хватит, еле выкрутились? – возразил Хлыщ.

–Нет, – жесткий возразил Антиквар, – Я хочу эту картину и получу ее. Найди среди соседей этого сбежавшего идиота какого-нибудь одинокого старика, алкоголика, бабку, снимите комнатку у них. И, как только освободят Данилу, посадите его там. Парень домой вернется, мы первыми должны побеседовали с