Судя по взгляду, которым меня одарил профессор, он в этом сильно сомневался.

С напитками пришёл Митч, но заметив, что помешал беседе, быстро ретировался. Однако этого времени мне хватило, чтобы немного придти в себя и хотя бы унять сердцебиение. Наверное, меня всё же не будут убивать.

– Я хочу тебе кое-что рассказать, – продолжил наш диалог Регнер. – Но ты должна понимать, что это совершенно секретная информация, и никто не должен знать об этом. Слышишь? – Регнер красноречиво глянул на меня. Я кивнула. – Конечно, в целях твоей же безопасности правильнее было бы оставить тебя в неведении. Но, зная твои способности влезать даже в вентиляционные шахты для получения информации, я боюсь, что если ничего тебе не объясню сейчас, ты вляпаешься по уши во всё это дерьмо и отмыть тебя не смогу даже я.

И мне опять страшно. Я уже не уверена, что хочу что-то знать, и если бы не родной язык, замешанный во всё это, я бы, наверное, встала и ушла сейчас, пообещав обо всём забыть.

Но я молча сижу и жду продолжения.

– Поэтому, Ника, поклянись мне, что ни одной живой душе ты не обмолвишься ни словом о том, что сейчас услышишь. Это касается также Эльзы и Эда.

Я кивнула. Профессор кивком не удовлетворился:

– Не слышу.

Я закатила глаза, произнеся:

– Клянусь благословением Великого.

И Регнер начал с главного, заставляя меня ошарашено замереть, вытаращив на него глаза…

– За последние одиннадцать месяцев с четырёх разных планет Миитского сообщества было похищено четыре консула. Кто похититель, с какой целью похищают консулов, а главное, живы ли они – нам неизвестно. Примерно девять месяцев назад наши агенты перехватили сообщение непонятного содержания, и отследить, откуда оно было отправлено, не удалось. Отправляли его по внешней сети от подставного несуществующего адресата, точка отправки – пустое пространство. Кроме космического мусора – там ничего нет.

– Сообщение типа того, что вы обсуждали в понедельник?

– Да, на твоём языке. Все сообщения были на вымершем языке Ренхена. В итоге я выучил ренхенский за два месяца и перевести сообщения мне не составляет труда, но вот расшифровать бред, который в них содержится, не получалось… до вчерашнего дня.

– Тот новенький, родственников которого вы велели… зачистить?

– Да. Парень сходу определил, что это не код. Это обычная самостоятельная шифровка, где каждое слово существует по отдельности.

– И что эта шифровка означает?

– Что следующее похищение произойдёт в конце января на Магитаре.

– Отлично! – я искренне обрадовалась. – Теперь вы сможете предотвратить похищение! Просто не отправляйте в январе консула на Магитар…

– Не всё так просто, Ника, – перебил меня профессор, но тут вошёл Митч с подносами, уставленными едой, запахло мясом на гриле, и Регнер замолчал.

Аппетита, как назло, у меня не было. Как только официант закрыл за собой дверь, Регнер продолжил:

– Мы не можем не отправлять консулов на ту или иную планету, даже чтобы предотвратить похищение. К тому же мы надеемся, что похищенные всё ещё живы… Мы должны попытаться их спасти. Для этого надо взять похитителей. Конечно, это просто исполнители, но от них мы можем получить информацию, с которой будем работать. Именно поэтому я приехал в Стард – здесь работать над делом, оставаясь незамеченными, гораздо проще. Мы предполагаем, что предатель или предатели находятся в столице, здесь же руки у нас развязаны, больше простора.

– Тогда просто следуйте за консулом на Магитаре по пятам и…

– Так тоже нельзя. Человек должен быть предупреждён о вероятности нападения. Но я, к сожалению, не могу доверять ни одному из своих консулов. В целом круг доверенных лиц очень скуден, предателем на Герехтайте может оказаться кто угодно – каждый, кто имеет хоть какое-то отношение к государственным службам. А подготовить в столь короткие сроки кого-либо из посвящённых для исполнения роли консула – практически невозможно. Всё же конец января – понятие растяжимое и, возможно, подставному консулу придётся исполнять свои прямые обязанности.

– Возьмите меня, – уверенно предложила я.

– Что? – Регнер определённо решил, что ослышался.

– Возьмите меня! – ещё увереннее продолжила я. – Я знаю все консульские регламенты, вам надо будет лишь посвятить меня в нюансы ситуации на Магитаре, а для этого времени предостаточно! Я хороший боец и смогу продержаться против похитителей, пока вы не подоспеете. И вы же мне доверяете, раз всё это рассказываете?

– Ника, я всё это тебе рассказываю, чтобы ты не лезла, куда не надо. А ты предлагаешь мне окунуть тебя с головой в это дерьмо?

– При всём моём уважении, профессор, – начала я и тут же закончила, так как профессор меня перебил.

– Прекрати называть меня так. Мы не на парах.

– А как мне к вам обращаться? Сэр? – я была в искреннем замешательстве.

– Ну, какой сэр, Ника! Обращайся ко мне по имени. И прекрати выкать.

Я была, мягко говоря, ошарашена. Ещё ни один профессор не просил меня обращаться к нему по имени… Правда, друзья Эдди никогда не преподавали в академии… Может, Регнер младше, чем я думаю? Хотя я об этом вообще не думаю. Ему может быть лет двадцать восемь, и с таким же успехом — тридцать восемь.

– Я… попробую. Так вот… Йенс… при всём моём уважении, я действительно хороший боец. Эдди натаскал меня, и сейчас только октябрь, я могу заниматься каждый день. Научите меня обращаться с оружием, и риск будет минимален.

Регнер остановил поток моей речи одним движением руки.

– Подожди, Никаэлла. Дай мне минутку…

И профессор задумчиво уставился перед собой, а я решила всё-таки попробовать уже остывший стэйк, так как чувство голода относится к физиологическим потребностям, которые нелегко побороть…

Стэйк, даже остывший, был обалденно вкусный! Как и картошка. А коктейль вообще потрясающий! В общем, я подчистила свою тарелку, а Регнер всё так же хранил молчание, только теперь он уже смотрел на меня, улыбаясь уголками губ.

– Я рад, что у тебя хороший аппетит. Ты сильно похудела.

– За два дня? Не знаю, может быть, скинула килограмм, в последние дни и правда мало ела. Вы подумали? – спросила я и тут же исправилась под недовольным взглядом Йенса. – Ты… ты подумал?

– Подумал. Завтра мы с тобой идём к Эдди.

– Зачем к Эдди? – искренне не поняла.

– Будем спрашивать разрешения.

– О-о-о-о, да бросьте, — закатила глаза, откинувшись на стуле. —Брось. Вы ж… Ты ж не замуж меня зовёшь, чтоб разрешения у единственного родственника спрашивать. Эд абсолютно, совершенно точно, без вариантов будет против. Он в ваш военный лагерь меня брать не хочет, а ты говоришь про другую планету. Зачем его спрашивать?