Снега на Герехтайте не бывает. Падая на землю, он тает от её тепла, зато на лаоях, начиная метров с двадцати, оседает и прилипает к голым ветвям. А на нижних ветках этих чудесных деревьев ещё красные листочки не опали, и в итоге огненно-красные снизу и ледяные сверху лаои украшают планету своим волшебством! Самое прекрасное на свете зрелище!

Минут через пятнадцать неспешной прогулки среди сосен, пробираясь через заросли кустарников, я наткнулась на поляну, на которой, судя по кинжалам, беспощадно воткнутым в стволы несчастных деревьев, проходила та самая «кинжальная» вечеринка. Недолго думая, повытаскивала клинки и спрятала в сумку, которая, как преданный пёс, всегда сопровождает меня на территории кампуса, перекинутая через плечо.

Пожалуй, как-нибудь попрактикуюсь в метании ножей. Главное, чтобы никто не узнал об этом – до пятого курса нам запрещено носить любое оружие.

Осознав, что пора возвращаться, я отправилась в сторону кампуса. Надеюсь, Эл ещё на коллоквиуме. По моим подсчётам, там должно быть где-то эстадов пять-шесть. Эльза, в отличие от меня, всегда идёт отвечать последней. Следовательно, Шоколадка не должна вернуться раньше семи, а я уйду за пятнадцать минут до её появления.

Мои надежды оправдались, и в комнате Эльзы не оказалось. Приняв душ, я надела свою свежевыстиранную и высушенную тренировочную форму – удобнее одежды для ползания по вентиляции просто не существует – и натянула свои любимые сапоги. Накинув удлинённый чёрный плащ, я глянула на себя в зеркало.

Да уж. Киану Ривз, будучи Нео, позавидовал бы. Да-да, я смотрю запрещённые фильмы, которые неизвестно откуда периодически появляются в сети, и даже отслеживаю новинки. На всём Миите ещё не сняли ни одного действительно достойного фильма, снимают всякую нудятину, никакого экшена, а вот Матрица на Герехтайте приобрела невероятную популярность! И почему эти фильмы запрещены? Ничего в них предосудительного нет. И, кстати, самым первым роликом неизвестного происхождения, появившимся в нашей сети и нашумевшим на весь Герехтайт, было видео про Баунти! Очень аппетитная реклама. Жаль, что до нас дошла только она, хотелось бы попробовать и саму шоколадку. С тех пор к Эльзе и прицепилось это прозвище, уже лет пять как…

В общем, я стянула волосы в высокий хвост, из хвоста завязала косу – так он точно не будет мешать. Чёрный плащ заменила на красный тренчкот, застегнула его на все пуговицы, накрасила губы в тон, позаимствовав алую помаду у Эл, начернила ресницы тушью, ещё раз глянула в зеркало. Ну вот. Так лучше. На злоумышленника я теперь точно не похожа, и легенда о наших с Джеймсом взаимоотношениях подозрений не вызовет – в таком виде я определённо соответствую высокому статусу его девушки.

Напарник уже ждал меня в своём джиу.

– Алла взяла? – без приветствия спросил Вордс и посмотрел на меня. – Ого. Отлично выглядишь, как будто не на дело, а на свидание.

– Поддерживаю твою легенду, – ответила чистую правду.

– Верно, – ответил Джеймс, продолжая пялиться на меня, – Ника, тебе всегда надо быть такой. Кстати, что ты сделала?

– Джеймс, я просто ярко накрасила губы. Ничего особенного, – я начала раздражаться.

– Хм, наверное, просто помада привлекает внимание к твоему лицу. Я обычно не присматривался… Ты красивая, Никаэлла.

– Спасибо, Джеймс. Что-то последнее время от тебя много комплиментов. То фигура у меня под вентиляцию, то теперь вот лицо красивое.

– Эй, каор, убери свои колючки, мы за общее дело ратуем, – выдал Джеймс.

– Вордс, – не удержалась от улыбки, – ты опоздал родиться. Надо было лет на триста пораньше, тогда твои древние словечки пришлись бы к месту. И на каора я не похожа.

– Это да, – не задумываясь, согласился Джеймс и завёл джиу, – каоры не так опасны.

– У них колючки ядовитые, ты в курсе? От одного укола – мгновенная и болезненная смерть.

– В курсе.

Я красноречиво посмотрела на парня, но он проигнорировал мой взгляд, спокойно продолжая вести аппарат к Мекросу.

Мы подъехали к зданию клуба как раз вовремя. Джеймс позвонил Дрю, уточнить, всё ли в порядке. Получив положительный ответ, скомандовал мне:

– Пора.

Выйдя из джиу, направились ко входу. Лифта долго ждать не пришлось, так что уже в шесть часов сорок три минуты мы были на тридцать первом этаже у входа в Мекрос. С широкой и дружелюбной улыбкой на лице Джеймс распахнул двери, и мы вошли внутрь.

Здесь было тихо. На входе дежурил Дрю, он был один. Клуб сегодня закрыт для посетителей, но для привилегированных клиентов работал ВИП зал, там были очень удобные диваны, интимная обстановка, в общем, всё располагало… Кроме охранника на входе работали ещё двое, которые наблюдали за камерами. Джеймс, убедившись, что никто за нами не следит, перестал скалить зубы.

– Всё в порядке?

– Да, – ответил Дрю, – сменщики уже пришли, сейчас будут смену передавать. Поспеши, красотка, – обращаясь ко мне, добавил парень.

Я коротко кивнула и скинула тренч, протянула его Джеймсу, предварительно переложив в задний карман лосин свой алла, и направилась в женский туалет.

Пора проверить свою физическую форму…

Болты на решётке были скручены, Дрю не подвёл. Я огляделась, заметила бесхозно стоящую у входа тумбу, подтащила её (довольно тяжёлую, кстати) под решётку, забралась на импровизированную подставку, легко сняла помеху, подтянулась на руках, сунула голову в вентиляционную шахту и высунула обратно, едва сдержав рвотный позыв. Судя по всему, здесь кто-то сдох, и уже давно. Надышавшись, я собралась с силами и решила всё-таки закончить начатое, надеясь, что встречаться с трупом мне не придётся.

Одним рывком я влезла в отверстие, не предназначенное для человеческих тел. Джеймс прав – он бы здесь не поместился. Шахта была примерно сантиметров пятьдесят на пятьдесят, квадратная. Передвигаться можно было только ползком. В результате, я собрала на свой тренировочный костюм всю пыль и грязь, дохлых цухк, паутину и всё тому подобное. Но в целом, могло быть и хуже. Трупная вонь стала слабее, что дало мне надежду на то, что я ползу в противоположном от мертвяка направлении.

А вот дохлые цухки натолкнули на мысль, что здесь можно встретить и живых, и лучше не дать им себя покусать. Эти маленькие глазастые шестикрылые создания ядовиты. Их яд практически мгновенно вызывает кратковременную потерю памяти, более того, у человека отключается разум, и он начинает действовать согласно обстановке и руководствуясь лишь своим эмоциональным состоянием. То есть, если сейчас меня укусит цухка, то я забуду, почему оказалась в вентиляционной шахте, мозг откажется анализировать ситуацию, и меня будут вести только страх и нервозность, которые я сейчас испытываю. Вероятнее всего, около минуты (обычно именно столько яд продолжает своё действие, после чего разум возвращается к укушенному) я буду просто сидеть тут и орать, заливаясь горючими слезами. Очень не хотелось бы…